Красавица и Чудовище. Другая история Белль

Интересно, подумала Белль, есть ли здесь зачарованные книги? Вот бы полистать такую! А еще лучше найти волшебный путеводитель по библиотеке, потому что девушка решительно не понимала, по какому принципу здесь размещены книги. Над полками не было никаких табличек-указателей, и рядом не было всезнающего месье Леви.

— Тут же невозможно ничего найти! — спустя пару минут пожаловалось Чудовище, озвучив ее собственные мысли. Белль его не видела, но потом хозяин замка чихнул, от чего сотряслись книжные полки и лестница, на которой стояла девушка.

— Так, посмотрим… Нам нужны книги по истории… — задумчиво проговорила Белль. — Скажем… перечисление имен древних королей, описания битв, история разделения земель или, возможно, какие-то церковные документы? Некоторые сведения документируют только церковники.

— Тут ничего такого нет. Только целый раздел про пе-ре-пись на-се-ле-ния.

Белль ждала.

Чудовище помолчало и наконец сказало:

— О, кажется, я нашел.

Вечно с книгою в руках

Десять минут спустя они уже сидели у очага — на звон колокольчика явился Люмьер и с помощью покрытой сажей кочерги развел огонь. Есть в библиотеке запрещалось законом, установленным задолго до правления родителей Чудовища, но по настоянию миссис Поттс прибыл уже знакомый Белль столик на колесиках, обеспечив читателей чаем и — по инициативе Люмьера — вином с пряностями.

Вокруг их кресел штабелями громоздились огромные древние фолианты, читало Чудовище не очень быстро, зато обладало недюжинной силой — ему не стоило никакого труда поднять и перенести с места на место опасно шатающуюся кипу толстенных томов.

Какое-то время они молчали, дружно листая каждый свою книгу. Белль время от времени поднимала взгляд от страницы и поражалась, как странно смотрится здоровенный рогатый монстр, который, склонившись над книжкой, прилежно водит когтем по строчкам, шевеля от усердия губами. Девушка едва не хихикнула, мысленно надев ему на нос пенсне.

А Чудовище старалось изо всех сил.

Оно устраивалось в кресле то так, то этак, в какой-то момент даже попыталось перевернуться вверх тормашками и положить задние лапы на спинку кресла. Оно то и дело устраивало перерыв на чай, зевало, заявляло, что пора почесаться, размяться, утверждало, что чует крысу, которую немедленно нужно поймать.

То его задняя лапа начинала отбивать нервную дробь по полу, то дергались уши, и под конец оно принялось мычать себе под нос какой-то противный мотивчик, глядя в потолок, в окно, в огонь — куда угодно, лишь бы не в лежащую перед ним книгу.

— Чудовище, — не выдержав, мягко одернула его Белль и получила в ответ раздраженное: «Прости».

Приходилось признать, что ей самой досталась на редкость скучная книга: «Трактат о пахотных землях и церковной десятине от 1623 года до наших дней». Впрочем, она специально выбирала наименее интересные книги, отдав Чудовищу «Устные традиции княжества, собранные неравнодушным викарием». Наверняка в этой книге найдется какая-нибудь сказка или легенда, которая окажется полезной им и заинтересует Чудовище.

Мечты, мечты.

— Почему ты раньше не искала свою мать? — спросило Чудовище уже через минуту.

Белль отбросила со лба непослушную прядку.

— Не было особых причин. Она оставила нас, когда я была еще ребенком. Мы всегда жили вдвоем, папа и я.

Однако Белль и сама понимала, что прозвучало это вымученно и неискренне. Открытия прошлой ночи заставили девушку посмотреть на свою жизнь под совершенно другим углом и задаться вопросами, которые, как ей казалось, давным-давно быльем поросли.

Например: любила ли ее мама?

Разумеется любила. Вообще-то, судя по видениям, мать Белль очень сильно любила дочь, хоть иногда и теряла терпение.

Так почему же она ушла? Неужели великой волшебнице настолько прискучила жизнь в маленьком провинциальном городке? Может, эта незаурядная, очаровательная, сильная женщина отправилась жить в другое место, по пути творя заклинания и насылая проклятия?

Возможно, она страстно мечтала о приключениях, как мечтала сама Белль?

Чудовище подалось вперед, точно внимательная собака, наблюдало своими большими глазами, как меняется выражение лица Белль, и выжидало, что еще она скажет.

— Думаю, меня заставили ее забыть, — медленно проговорила девушка. — Все, что связано с ней, полностью стерлось из памяти. Думаю, тут не обошлось без магии — именно благодаря ей никто не знает ни о твоем королевстве, ни о тебе.

— Это… последние слова проклятия. Волшебница сказала: «Если не научишься любить других — и если никто не полюбит тебя, — то в тот миг, когда упадет последний лепесток, ты, твой замок и все его обитатели будете прокляты и преданы забвению навечно».

Впервые Чудовище говорило так долго. Оно цитировало по памяти, закрыв глаза — ему явно было тяжело вспоминать о том дне, когда его прокляли.

У Белль сжалось сердце. Да, Чудовище бросило ее отца в темницу, но… с тех пор, как они более или менее… смирились со своим положением, Чудовище не совершило никаких страшных поступков, за которые волшебница могла бы проклясть маленького мальчика.