Красавица и Чудовище. Заколдованная книга

Белль ждала, что Чудовище ответит. Он, как обычно, молчал. Осторожно он положил ложку на стол, отвел взгляд и закусил губу. Краска отхлынула от его лица, но он не произнес ни слова. Знакомое чувство досады пронзило Белль. Она убеждала себя, что совсем скоро ей станет не важно, захочет ли Чудовище вообще с ней разговаривать. Сегодня она покинет замок и уйдет в Страну Грез. Вполне вероятно, она уже не вернется оттуда. Она смотрела на того, с кем так отчаянно стремилась подружиться. Внезапная мысль пришла ей в голову — непременно нужно кое — что ему сказать, прежде чем она уйдет.

— Знаешь, один вопрос не дает мне покоя больше остальных. Помнишь ту ночь, когда ты нашел меня в Западном крыле? После того, как запретил мне там появляться?

Чудовище смотрел в окно. С самого утра разыгралась метель. Снова. Завывая, ветер гнал поземку по каменным плитам двора и швырял охапки снега в бойницы сторожевых башен.

— Ту ночь, когда ты сбежала? — наконец тихо спросил он. — И чуть не попала в лапы волков? Эту ночь? Да, я ее припоминаю.

— Тогда, если помнишь, волки и тебя чуть не убили. Тебе удалось их разогнать, но ты был сильно ранен. Мы с Филиппом отвезли тебя в замок.

— Белль, я все помню. Видишь ли, шрамы не дают забыть.

— Но вот чего ты не можешь помнить. Я смотрела на тебя, лежащего без сознания на земле. Кровь сочилась из твоих ран. И я почти решила тебя бросить. Потому что голос внутри меня кричал: «Беги!»

— Но ты не сбежала.

— Не смогла. Не смогла оставить тебя, беспомощного, истекающего кровью. Оставить умирать.

Чудовище отвернулся от окна и встретился с ней взглядом:

— Зачем это все, Белль? Зачем ты заставляешь нас заново переживать ту ужасную ночь?

— Потому что в ту ночь, хоть я не получила всех ответов, кое — что все — таки поняла. Хочешь узнать, что именно?

Чудовище тряхнул головой.

— Я поняла, что ты готов умереть за меня, а я не готова позволить тебе это сделать, — невесело усмехнулась она.

Воцарилась тишина. Она стояла между ними, словно стена, глухая и непроницаемая. Чудовище нарушил ее первым:

— У меня кое — что для тебя есть, Белль. Небольшая вещица. Я наткнулся на нее вчера вечером, когда разбирал ящик стола. Думаю, она тебе понравится.

— Ты уходишь от темы, — сказала Белль.

— Пытаюсь… — Он едва заметно улыбнулся.

— Что же это?

Чудовище поднялся, подошел к Белль, вытащил что — то из кармана и положил ей в ладонь. Стеклянное сердечко на золотой цепочке. Белль подняла его за цепочку, и оно, качаясь, засверкало прозрачными гранями, отражающими свет.

— Оно принадлежало моей матери, — сказал Чудовище.

— Очень красивое. Но я не могу его принять. Оно должно остаться в твоей семье. — Белль протянула ему украшение.

Но Чудовище покачал головой:

— Я хочу, чтобы оно было у тебя.

— Тогда поможешь мне его надеть?

Чудовище засмеялся.

— Боюсь, у меня не получится! — И он поднял свои огромные когтистые лапы.

Белль надела безделушку сама.

— Тебе очень идет, — промолвил Чудовище.

— Расскажи мне о своей маме.

— Она была умной. Красивой. Элегантной. А еще она была самым добрым созданием на земле, которое я когда — либо знал. — Он посмотрел на Белль. — Точнее, одним из них.

Взгляды Белль и Чудовища встретились.

— Что? Что это значит, Чудовище?

Он отвел взгляд.

— Знаю, знаю, — устало махнула рукой она. — Ты не можешь сказать.

Чудовище улыбнулся — это была самая печальная улыбка, которую Белль когда — либо видела на его лице.

— Только что я все тебе сказал, Белль.

— Не понимаю, — нахмурилась она.

Чудовище кивнул на сердечко.

Белль опустила голову, разглядывая его, а когда подняла, Чудовище уже исчез. «Что все это значит?» Может быть, она что — то упустила в их разговоре? Он многого ей не говорил… Но сейчас — она вдруг отчетливо это поняла — есть слова, которые она сама никогда не сможет ему сказать.

— Прощай, — прошептала она, поднялась и направилась в библиотеку.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

В этот раз Белль опередила Мушара. В одно мгновение она выскочила из кареты, прежде чем он успел спуститься с облучка. Перепрыгивая через ступеньку, она взлетела по лестнице летнего домика. Графиня поджидала ее в холле.

— Отец… он… — задыхаясь, начала Белль. Широкая улыбка графини была ответом. Белль прикрыла рот рукой и замотала головой, не в силах поверить. Отец был здесь. Он был здесь!

— Где он?

— Он сидел в беседке с карандашами и этюдником, но сейчас он, скорее всего, на террасе — любуется моими розами.

Белль бросилась через холл, но вдруг встала как вкопанная. В ее глазах заметалось беспокойство.

— Что такое, Белль? — спросила графиня.

— Я… немного боюсь, — ответила Белль. — Сейчас я увижу его, а потом… нам опять придется расстаться.

— Возможно, не придется, моя дорогая.

— Неужели это все — таки возможно?

— У меня почти получилось все устроить.

— Правда? Я смогу здесь остаться?

Белль подбежала к графине и схватила ее за руку:

— Госпожа, как; вы это сделали?

— Позже, дитя, позже. Беги к отцу, а потом я тебе все расскажу.

Белль отпустила ее и уже повернулась, но графиня легонько тронула ее за плечо:

— Еще минутку, дорогая…

— Что — то не так? — встревожилась Белль.