Красавица и Чудовище. Заколдованная книга

Быстрым шагом она поспешила к аллее, а потом бросилась бежать. Внезапно бесцельно слонявшиеся куклы, манекены и марионетки повернули головы в ее сторону, ища глазами беглянку. Бряцая и громыхая, они двинулись ей наперерез, преграждая путь к спасению.

Белль попыталась обойти толпу стороной, но их было слишком много. Они окружили ее, шаг за шагом приближаясь и оттесняя к летнему домику.

— Пустите! Дайте пройти! Прочь с дороги! — кричала Белль, распихивая кукол. Она повалила одного манекена на землю, оттолкнула другого, третьего…

Вдруг откуда — то из самой середины толпы навстречу Белль вышел Анри.

Он смотрел на нее холодными, безжизненными стеклянными глазами, в которых больше не было ни теплоты, ни озорства.

— Анри, пожалуйста…пропусти меня, — попросила его Белль.

Голова Анри качалась из стороны в сторону, веки бессмысленно хлопали. Потеряв терпение, Белль шагнула вперед.

Рука Анри внезапно взлетела вверх, словно кто-то дернул ее за невидимую нитку, и Белль увидела сверкнувший меч. Она не была уверена, что меч настоящий, скорее, он напоминал деревянную палку, покрытую серебряной краской, но все равно выглядел угрожающе.

— Анри, — твердым голосом сказала она. — Отойди.

Он бросился на нее, едва не задев острием меча горло девушки.

Вскрикнув, Белль отшатнулась и попятилась назад. Летний домик был всего в паре шагов за ее спиной. Не раздумывая, Белль побежала к нему.

Как только она оказалась внутри, тяжелые двери со зловещим грохотом захлопнулись за ней.

ГЛАВА СОРОК ШЕСТАЯ

— Хай перистасис эйсин хай тууш андрас деикниуса, — по слогам читал Чудовище, осторожно водя лапой по куску древнего пергамента.

Почесав затылок, он нахмурился.

— Трудности — это вещи… — медленно начал он. Затем обмакнул перо в чернила и записал слова на листе бумаги.

— Трудности — это вещи… Кажется, понятно! Трудности раскрывают истинную природу людей!

Вдруг возле двери раздался громкий шепот:

— Мы должны ему сказать!

Чудовище вздрогнул и выронил перо, разбрызгав чернила по всему листу.

— Конечно! — продолжали шептаться у двери. — Вот сам ему и скажи!

— Но почему я, а не ты?

Чудовище поднял глаза от пергамента. В дверном проеме на полу шевелились три тени.

— Он не велел его беспокоить!

— Но это важно!

— Правильно. Он бы сам захотел узнать.

— Так скажи ему!

— Сам скажи!

— Нет, ты!

— Нет, ты!

Чудовище прикрыл глаза и потер виски. Переводить древнегреческого философа Эпиктета и в тишине — то было нелегко, а уж когда за дверью спорят упрямый чайник, громыхающий канделябр и вспыльчивые часы — и подавно.

— Тихо! Господин работает! — это шепот Когсворта, такой громкий, что он мог бы с успехом командовать кавалерией. — Нельзя его отвлекать!

Чудовище открыл глаза.

— Уже поздно, — сказал он. — Входи, Когсворт. И вы, миссис Поттс и Люмьер.

Трое слуг тихо вошли, мрачно поглядывая друг на друга.

— В чем дело? — спросил Чудовище, промокая кляксы.

— Мы не знаем, — промолвила миссис Поттс.

— Вы не знаете? — удивился Чудовище.

— Это все Белль, — сказал Люмьер. — Она в библиотеке…

— Белль всегда в библиотеке, — буркнул Чудовище. — Почему это вдруг стало чем — то необычным?

— Просто, похоже, сейчас ее там нет, — ответил Когсворт.

И трое заговорили одновременно.

— Мы точно не знаем, там ли она, — произнес Люмьер.

— Как и не знаем точно, что ее там нет, — добавил Когсворт.

— Но сырные лепешки остались! — совершенно неожиданно заключила миссис Поттс.

Чудовище поднял лапы.

— Пусть скажет кто — нибудь один, пожалуйста! Спокойно, медленно и, главное, внятно.

Миссис Поттс глубоко вздохнула.

— Мы не видели ее с самого завтрака, хозяин, а сейчас уже шесть вечера, — сказала она. — Она не спускалась на обед, как обычно.

— Я тоже не спускался. Может быть, она так же увлечена чтением, как я переводом.

— На нее непохоже. Она всегда обедает, особенно если Кюизиньер готовит ее любимые сырные лепешки, — покачала головой миссис Поттс. — Когда Белль не пришла, я решила отнести ей еду в библиотеку, но мне никто не открыл дверь, хоть я и стучалась, и звала ее…

— Наверное, она не слышала. Надо было просто войти и оставить поднос.

— Хозяин, так я и хотела сделать. Пыталась открыть дверь. Но не смогла — она заперта!

— Это еще почему? — удивился Чудовище. — Двери в библиотеку никогда не запирались.

— Не знаю, хозяин. Поэтому мы и пришли к вам. Мы волнуемся. Белль сама не своя в последнее время.

Чудовище забеспокоился.

— Это все Шекспир виноват, — пробубнил Когсворт. — У нее совсем в голове помутилось от этого бесконечного чтения. Держу пари, она сейчас лежит без сознания на полу с открытым томиком «Ромео и Джульетты» рядом.

Миссис Поттс нахмурилась.

— А еще, я слышал, у некоторых людей бывает смертельная аллергия на типографскую краску, — продолжал Когсворт. — Так что в этот момент, возможно, последний вздох слетает с ее губ.

Миссис Поттс побледнела.

— Дружище, это ты зря — Люмьер указал глазами на дрожащую миссис Поттс.

Но Когсворт его не слышал и продолжал.

— Или ещё хуже, на нее упал книжный шкаф и раздавил всмятку…

Миссис Поттс начала шмыгать носом.