Красивые вещи

– На самом деле я слушаю только классику и джаз, – говорит Лахлэн, заметив мою заминку. – Я же рос в замке в Ирландии, там ничего другого попросту не было. Пластинки – и больше ничего. Винил. Даже CD не было. А моя бабушка Элис была близкой подругой Стравинского.

Я с трудом удерживаюсь от смеха. Лахлэн сильно переигрывает в роли фальшивого аристократа. Я протягиваю руку к приемнику и прибавляю громкость, чтобы немного позлить его.

– Он жуткий сноб, – шепчу я Ванессе. – А меня «Top Forty» вполне устраивает.

Лахлэн довольно внушительно шлепает меня по плечу:

– Я предпочитаю слово «эстет». Уж ты-то должна в этом разбираться, Ванесса? Ты производишь впечатление разборчивой женщины.

– Должна признаться, в джазе я полный профан.

Лахлэн разваливается на сиденье и кладет ноги на перегородку между передними сиденьями. Кроссовки у него слишком уж белые и чересчур модные для поэта-профессора. Да, эту деталь он не проработал.

– Джаз – это не обязательно. Просто есть в тебе нечто такое… Артистичное. Ты окружаешь себя красивыми вещами. В этом смысле у тебя наметанный глаз.

Ванесса краснеет. Она очень довольна собой. Тщеславная дурочка, она верит в эту притворную лесть.

– Спасибо! Да, это верно. Но все равно мне нравится Бритни.

– Вот так-то, – язвительно произношу я, оборачиваюсь и смотрю на Лахлэна: – Если ищешь такого же сноба, как ты, с Ванессой ты промахнулся. И мы не будем переключаться на другую станцию. Верно, Ванесса?

Я тянусь к Ванессе и дружески пожимаю ее руку выше локтя. Она бросает взгляд на меня и радостно улыбается. Она явно в восторге от нашей борьбы за нее. Мы раздули ее эго до размеров дирижабля, и теперь она может самодовольно парить над нами.

Лахлэн вскидывает руки вверх:

– Вас больше. Сдаюсь.

Но, собственно, спорить уже не о чем. Ванесса резко сворачивает на парковку и резко останавливается у самого начала тропы, уходящей вверх через лес.

– Мы приехали! – щебечет Ванесса.

Мы выходим из машины, берем гранолу и бутылки с водой у Ванессы и начинаем путь по тропе. Это проселочная дорога шириной всего в несколько футов, она вьется между сосен. Кроны деревьев настолько густые, что заслоняют солнце. Чем выше мы поднимаемся, тем более сыро и темно становится вокруг, воздух пахнет мхом и влажной землей. Здесь настолько тихо, что я слышу только шум ветра в кронах сосен, поскрипывания и стоны качающихся старых деревьев да хруст опавшей хвои под ногами.

Тропа довольно крутая. Я ловлю себя на том, что идти мне трудновато. Мышцы у меня побаливают после ежедневных йоговских растяжек, к высоте я не привыкла и начинаю жалеть о том, что согласилась на эту прогулку. Лахлэн идет медленно, старательно обходит каждый камень и валяющийся на земле сук. Похоже, боится запачкать свои белоснежные кроссовки. Через несколько минут он безнадежно отстает от нас. Ванесса держится рядом со мной. Она шагает настолько близко от меня, что я то и дело задеваю ее руку. При этом я замечаю, что тыльная сторона ладони у нее покрыта расчесами.

На полпути до вершины мы оказываемся на поляне, с которой открывается потрясающий вид. Озеро Тахо раскинулось перед нами во все стороны. Сегодня оно темно-синее. Рябь на воде похожа на струны арфы, по которым только что пробежались руки музыканта. Над нами кучевые облака образуют нечто наподобие туннеля, ведущего к небу, а внизу, до самого горизонта простираются величественные зеленые шапки сосен. В этом зрелище есть что-то знакомое, и я внезапно понимаю, что один раз уже поднималась сюда с Бенни. Мы стояли здесь, в этом самом месте, завороженные удивительным видом, и смотрели на синий простор озера. Помню, мне тогда показалось, что целый мир раскинулся перед нами, такой же глубокий и неведомый, как само озеро. Помню, что мной тогда овладело безотчетное желание броситься в воду, чтобы меня охватило ее холодное забытье.

Я останавливаюсь и замираю. Молчу, тяжело дышу и чувствую прострелы боли в лодыжках.

Ванесса оборачивается и смотрит на меня:

– Все в порядке?

– Просто я впитываю все это. Пожалуй, постою здесь пару минут и… – я призываю Эшли, – помедитирую.

Ванесса смотрит на меня с любопытством:

– Медитировать? Здесь?

– Только в таких местах и надо медитировать, или тебе так не кажется? – произношу я чуть насмешливо.

Ванесса нервно улыбается:

– Жаль, что я не умею этого делать. У меня мозг не способен отключаться надолго. Ну, то есть… я пробую утихомирить все вокруг себя, а вместо этого мое сознание просто льется через край – знаешь, как на уроках в начальной школе, когда дети делают опыты и у них получается вулкан. Кругом пена, пузыри. А ты как это делаешь? Все отключаешь?

– Просто у меня есть опыт.

– О? И как это?

Ванесса с ожиданием смотрит на меня – она ждет разъяснений.

О боже, какая же она прилипчивая. А я в жизни ни разу не медитировала.

– Вот так…

Я замираю, зажмуриваюсь и стараюсь выглядеть так, словно в моем сознании пустота. Я слышу, как потрескивает сухая хвоя под ногами Ванессы. Может быть, она уйдет и даст мне немного отдохнуть?