Красивый мальчик. Правдивая история отца, который боролся за сына

Я понимал, что она изо всех сил старается не судить меня или Ника, но в душе у нее растут гнев и разочарование, вызванные неумолимостью и беспощадностью этой ситуации, и ей очень не нравится, что все это может негативно повлиять на Джаспера и Дэйзи. И на всех нас. И на меня. Ей не нравится, что поглотившая меня тревога отняла меня у нее.

– Давай, действуй. Может быть, тебе станет легче от того, что ты что-то попытаешься сделать.

Итак, я снова поехал в город и начал прочесывать район Мишн, заглядывая в открытые двери магазинов, кафе и баров. Я вглядывался в лица людей, и везде мне мерещился Ник. Чуть ли не каждый второй казался мне похожим на него. Потом я поставил машину на Эшбери и медленно побрел по Хейт-стрит, то и дело переходя с одной стороны улицы на другую, проверяя магазины для наркоманов, книжные, пиццерии, кафе, заглянул в музыкальный магазин «Амеба». Потом вернулся в парк «Золотые ворота» и направился на лужайку, где когда-то встретил мет-зависимую девушку из Огайо. Но на лужайке никого не было, кроме двух женщин с малышами, игравшими на расстеленном на траве одеяле. Вернувшись домой, я позвонил Рэнди. Он терпеливо выслушал меня и сказал уверенно:

– Ник не станет долго болтаться по улицам. Это уже не доставляет ему удовольствия.

Я надеялся, что он окажется прав, но это никак не ослабило мою тревогу. Я беспокоился, что он может пострадать от передоза или еще каким-нибудь образом причинить себе непоправимый вред.

Прошла неделя с тех пор, как Ник пропал. Потом другая. Нескончаемые дни и ночи. Я старался не сидеть без дела, все время находил себе занятия. Пытался работать. Мы обсуждали планы на будущее с нашими друзьями – теми, с которыми мы с Карен и детьми собирались ехать на пляж, когда арестовали Ника. Ранним субботним утром мы встретились с ними на парковке Бэр-Валли. На две семьи у нас восемь велосипедов – от шоссейных с четырнадцатью скоростями до самого маленького дребезжащего велосипеда для девочек «Швинн».

Бэр-Валли была одета в золото и зелень. Сквозь кроны деревьев просвечивал купол голубого неба с белыми облаками. Мы покатили на велосипедах по грязной тропе к лугу, а оттуда вниз по каменистому спуску к скале Арч-Рок. Чтобы добраться до нее, пришлось оставить велосипеды и последнюю милю идти пешком.

Лесную тропу, вьющуюся вдоль ручья, окаймляли ели, мелкоигольчатые сосны, каштаны и корявые дубы. Достигнув цели, мы вскарабкались на голую скалу. Отсюда открывался потрясающий вид на океан, можно было разглядеть головы тюленей, высовывающихся из воды у выветренной скалы.

Потом мы прошли по другой тропе, на сей раз окруженной зарослями липкого губастика, миртами и ирисами. Ржавый мох покрывал гранитные валуны. Джаспер сказал, что пейзаж напоминает о путешествиях Фродо из «Властелина колец». Внизу, у подножия скалы Арч-Рок, мы выждали время, чтобы волна откатилась назад в океан, пересекли каменистый участок и выбрались на маленький пляж. Под ногами у нас был отполированный морем кварцевый песок и рыхлые кучки водорослей.

Тропа ведет назад к началу маршрута. Мы с Джаспером пришли первыми. Сели на велосипеды и покатили вперед. По плану мы все должны были снова встретиться на лугу.

Доехав до луга, мы прислонили велосипеды к дереву и уселись отдыхать на упавший ствол под дубом. Джаспер протянул руку в направлении луга:

– Смотри!

Перед нами расстилалось поле потрясающих розовых цветов, экзотов, оставшихся от давно покинутого сада, розовых, как розовая сахарная вата.

Мы тихо сидели, слушая птичьи трели и шорох ветра в кронах деревьев. Внезапно у меня возникло ощущение дежавю. Я бывал здесь раньше. И сидел на этом же стволе. Но только с Ником. Это было больше десяти лет назад. Мое сердце заколотилось, и на глазах выступили слезы. Ник взбирался на это дерево. Карабкаясь все выше, он кричал мне:

– Пап, смотри! Смотри, как я высоко!

Он рассеянно напевал:

– И хрюкотали зелюки, как мюмзики в мове[33].

Он взобрался еще выше и быстро пополз по толстой ветке, которая нависала над лугом.

– Смотри на меня, па! Смотри на меня!

– Я тебя вижу.

– Я уже на небе.

– Здорово.

– Я выше облаков.

Он заскользил дальше по корявой ветке, напевая детскую песенку. Внезапно подул ветер. Дерево задрожало, листья громко зашелестели, ветви начали раскачиваться.

– Хочу спуститься вниз, – вдруг сказал Ник.

– Все хорошо, Ник. Не волнуйся, не торопись, спускайся медленно.

– Не могу. Я застрял.

– Можешь. Ты справишься.

– Я не могу спуститься, – заплакал он.

– Не торопись. Найди опору для ног, потом еще одну. Двигайся медленно.

– Не могу.

– Можешь.

Он еще крепче обхватил ветку своими тонкими ногами и руками.

– Я упаду.

– Не упадешь.

– Упаду.

Я встал прямо под ним и закричал:

– Все хорошо. Не торопись.

Я говорил эти слова, а сам думал, что я его поймаю, если он сорвется.

Так я и сидел рядом с Джаспером, предаваясь воспоминаниям. Несколько слезинок скатилось по щеке. Джаспер тут же это заметил и сказал:

– Ты думаешь о Нике.

Я кивнул.

– Прости. Я просто вспомнил, как мы были здесь с ним, когда он был такой же, как ты.

Джаспер понимающе кивнул.

– Я тоже много о нем думаю.