Красивый мальчик. Правдивая история отца, который боролся за сына

Выруливая на подъездную дорожку у нашего дома, я заметил, что нет второй нашей машины. Я вбежал в дом. Джаспер и Дэйзи рассказали, что Карен увидела, как «мазда» Ника спускается с холма (каким-то образом мы с ним разминулись), и быстро села в машину. Она преследовала его древнюю машину в нашей древней машине, побитом, ржавом универсале «вольво», который едва мог разогнаться до сорока миль в час.

Я попробовал позвонить на мобильник Карен, но он зазвонил в спальне, в нескольких футах от меня. Дети были встревожены, но я постарался их успокоить. Они уже знали, что Ник сорвался. Но что они могли подумать, видя, как их мать прыгает в машину, оставляет их дома одних и срывается в погоню за старшим братом?

Ее не было почти целый час. Я с ума сходил от беспокойства, но ради детей притворялся, что все нормально, и успокаивал их. Мы ждали в гостиной. Услышав шум подъезжающей машины, выбежали из дома. Карен вышла из машины и уставшим голосом сказала, что следовала за Ником по шоссе № 1 и дальше по горной дороге Стинсон-Бич-роуд. В конце концов до нее дошла вся нелепость ее затеи: что бы она сделала, если бы догнала его? И она прекратила погоню.

– А все-таки что бы ты сделала, если бы догнала его? – спросил Джаспер.

– Не знаю, – ответила она.

Она выглядела измученной. Было видно, что она плакала.

Позднее, когда мы остались одни, она призналась мне:

– Я хотела сказать ему, что ему нужна помощь. Но главная причина, почему я погналась за ним, в том, что я хотела отогнать его подальше от дома, подальше от Джаспера и Дэйзи.

Мы, конечно, не нуждались в лишнем напоминании, но этот утренний абсурд в очередной раз показал нам, насколько мы перестали контролировать собственную жизнь. Глупо было преследовать его, но мы поддались тому духу иррациональности, который сопровождает наркозависимость и отравляет все, что окружает наркомана.

Три дня спустя, в воскресенье утром, зазвонил телефон, но в трубке молчали. Потом это повторилось. Номер, высветившийся на автоопределителе, был мне незнаком. Воспользовавшись функцией обратного поиска на сайте anywho.com, я узнал имя, на которое зарегистрирован телефон. Оказалось, что это родители девочки, с которой Ник учился в старших классах школы. Я позвонил, но наткнулся на автоответчик и оставил свое сообщение: «Я пытаюсь связаться со своим сыном. Его зовут Ник Шефф. Он звонил с этого номера».

На мой звонок ответила мачеха девушки. Я был в шоке от того, что услышал:

– Вы отец Ника? Приятно поговорить с вами. Какой замечательный у вас сын! Как хорошо, что он рядом. Мы так беспокоились за Эйприл! А он так положительно на нее влияет!

– Положительно влияет?..

Я вздохнул и рассказал ей о рецидиве и исчезновении Ника. Она страшно удивилась и объяснила, что ее падчерицу неоднократно помещали в наркологическую клинику из-за наркозависимости, а Ник помогал и поддерживал ее в процессе восстановления.

А днем позвонил Ник. Он рассказал мне все: он сорвался, снова употребляет метамфетамин и героин. Я давно отрепетировал свой ответ. С дрожью в голосе я сказал ему, что я ничего не могу сделать. Пусть решает сам. Сказал, что его разыскивает полиция, что его мать заявила о его исчезновении в полицию Санта-Моники и что окружные шерифы патрулируют наш дом и дом наших друзей, куда он незаконно проник. Я спросил:

– Ты хочешь попасть в тюрьму? Похоже, именно там ты и кончишь.

– Господи, – сказал Ник. – Пожалуйста, помоги. Что мне делать?

– Все, что я могу сказать тебе, ты отлично знаешь. Что тебе говорили, когда ты был в программе? Позвони своему наставнику. Позвони Рэнди. Не знаю, что еще тебе сказать.

Он заплакал. Я молчал. Не так я хотел ему ответить. Мне хотелось поехать в город и забрать его. Но я повторил:

– Позвони Рэнди.

Я сказал, что люблю его и надеюсь, что он все-таки наладит свою жизнь. Может, в моем голосе и звучали решимость и покорность судьбе, но на самом деле я не чувствовал ни того ни другого.

Я дал отбой. В желудке стоял ком, в висках стучало. Мне хотелось позвонить ему, сказать, что я еду. Но я сдержался.

Где-то через полчаса позвонил Рэнди. Он сказал, что Ник ему звонил и что он уговаривал его вернуться в Лос-Анджелес.

– Я сказал ему, что скучаю без него, – сказал Рэнди. – И это действительно так. Я сказал ему взять ноги в руки и бегом сюда – я жду его. Кажется, он готов вернуться.

Я выдохнул с облегчением. Когда я начал благодарить Рэнди, тот сказал:

– Не нужно меня благодарить. Только так я и остался в живых.

И добавил:

– И я на самом деле скучаю по этому олуху.

Я поговорил с Вики. Мы оба испытали облегчение, услышав, что Ник согласился вернуться в Лос-Анджелес, к Рэнди и к лечению. Однако мы оба настолько были травмированы его выходками, что уже не верили, будто все может наладиться. Все казалось таким шатким, неопределенным.

Вики позвонила вечером. У Ника оставалось достаточно денег на такси в аэропорт и билет на самолет, он вернулся в Лос-Анджелес. Она встретила его в аэропорту и довезла до его дома. Там его встретил сосед по квартире и приветственно похлопал по спине.