Красная гиена

Я позвонил в полицию и анонимно сообщил об убийстве, а сам явился следом: они уже начали привыкать к моему присутствию.

– Припозднился, горемыка, – сказали мне. – Вот же совпадение, что всегда приходишь ты.

– Я не прихожу, меня посылают.

Хулиан оставил ее в той же позе, что и двух других: идентичной снимку моей матери в тюрьме.

Я не смог обуздать желудок, и меня вырвало – впервые из-за совершенного Хулианом убийства.

– Что, еще не закалил брюхо? – смеялись полицейские, хлопая меня по спине.

– Смерть в результате удушения, как и с другими, – констатировал один.

– Она была проституткой, – сказал второй, – но работала не здесь, а ближе к центру города.

– Такая же рана на лбу, и одной туфли нет, – заметил кто-то еще.

– Что с туфлями? – спросил я Хулиана, когда он вернулся домой после нескольких дней отсутствия. Он пожал плечами и проспал трое суток.

Я попросил подругу Лупиты, тоже проститутку, забрать ее тело из морга и поискать в комнате деньги на похороны. Часть из них она наверняка взяла себе, в дополнение к одежде, обуви, украшениям. «Ей они уже не пригодятся, в отличие от меня».

Я позаботился обо всем необходимом для прощания и похорон, купил гроб и написал эпитафию. Я наблюдал за погребением издалека: не хотел, чтобы обитатели дома на Калье-де-Месонес меня видели. Я заплатил священнику за благословение, дабы Лупита счастливо добралась в рай для проституток, и в связи с ее смертью опубликовал три заметки, породив гипотезы, размышления о предыдущих жертвах и разговоры о серийных убийцах.

32

Воскресенье, 18 сентября 1985 г.

8:00

Элена медленно сворачивает брюки, сомневаясь, класть их в чемодан или нет. Она думала об этом целый день и накануне вечером решила отправиться в Мехико, чтобы найти ответы на вопросы об Игнасио. Вчера она сообщила Эстебану и Лусине:

– Хочу съездить в тот дом в Роме, я никогда там не бывала. Хотя мы с Игнасио обычно виделись в его квартире в Поланко, я знала о существовании этого места еще до прочтения рукописи – нашла ключи, должно быть оттуда. И записную книжку Игнасио с номерами нескольких людей, в том числе Рамона Гарсиа Алькараса, его друга. Я весь день собиралась ему позвонить, сделаю это завтра. Если кто-то и может нам что-нибудь рассказать, так это он.

– Наверное, мне стоит поехать с тобой, – предложила Лусина. – Как странно: я занимаюсь тем же, чем и Фелиситас, – принимаю роды и провела несколько абортов. Я не считаю убийцей ни себя, ни своих пациенток. У женщины может быть масса причин для аборта. Очень легко их судить, но никто не знает, что у этих женщин на душе.

– Не знаю, я так долго пыталась забеременеть…

– Если все написанное Игнасио правда, его мать, помимо прочего, убивала младенцев. Ты не убийца, – сказал Эстебан.

– Не могу выбросить из головы его слова о дурных генах…

– Ты бы убила кого-нибудь? Как думаешь, ты на такое способна? – спросила Элена.

– Нет. Не знаю.

– Ты не такая, как семья Фелиситас, не волнуйся, у тебя есть другие недостатки. – Элена улыбается, отводя глаза.

– Да, пожалуй, я поеду с тобой в Мехико.

* * *

Элена закрывает чемодан, затем снова открывает, устремив взгляд на свой шкаф. Она нервничает из-за встречи с Рамоном, хотя по телефону он оставил приятное впечатление.

Вчера после обеда, когда она наконец решилась позвонить другу Игнасио, никто не ответил, и Элена подумала, что, возможно, номер не тот. Через полчаса, показавшиеся вечностью, она предприняла вторую попытку. На этот раз трубку сняли.

– Рамон?

– Я слушаю. – Хрипловатый мужской голос. Элена представляла себе молодого человека, а не мужчину под семьдесят.

– Меня зовут Элена. Элена Гальван, я…

Она не знала, как представиться, но он сам закончил фразу:

– Подруга Игнасио.

– Да. Подруга Игнасио.

Рамон сказал, что хотел подойти к ней в день похорон писателя, но не нашел подходящего момента, а потом его окружили репортеры, знакомые из СМИ, и, когда он наконец освободился, Элена уже ушла. Она поведала ему о папке, зачитала несколько отрывков. Решив, что лучше встретиться лично на следующий день в доме у Рамона, они попрощались.

* * *

Сегодня с утра пораньше Элена пошла в больницу навестить Хосе Марию. Почти полчаса она говорила с ним о своих страхах, о гостинице, о матери. Элена чередовала хорошие и плохие новости. Ей до сих пор трудно поверить, что ее мать и отчим пребывают в одинаковом состоянии оторванности от жизни. Самая нелепая романтическая история в мире, сказала она Хосеме.

До чего абсурдно, что они вдвоем словно погрузились в сон.

– Чего вы ждете? Что мы научимся телепатии?

Один из аппаратов, к которым подключен Хосе Мария, пискнул в ответ.

– Что мне делать? Ехать к Рамону или нет? Мне нужно узнать правду об Игнасио.

Едва она произнесла имя писателя, сердце Хосе Марии забилось быстрее, а дыхание участилось. В этот момент вошли Консуэло и медсестра.