Красная гора

– Я уже ненавижу себя. Неужели ты этого не понимаешь? Мне удалось сделать так, чтобы внешне это было незаметно, чтобы казалось, будто со мной все нормально. Даже близко нет! Я не люблю в себе все. Черт, я не знаю, кто я такой! Единственное, что несомненно: я был намного счастливее до того, как ты, Шей и Чарльз появились в моей жизни. Как только я позволяю себе какие-то чувства, я начинаю падать в пропасть.

– Это и есть любовь, глупец. Любить – значит раскрываться и быть уязвимым. Но любить и быть любимым стоит того, чтобы пройти через боль, которую порой приносит это чувство.

Брукс горько улыбнулся:

– Для кого-то – возможно. Но я не куплюсь на это клише.

– Мы можем не торопиться? – попросила она. – Я не уеду с Горы, но не говори мне прямо сейчас, что у нас нет никаких шансов. Позволь мне вернуть тебя! Позволь мне доказать тебе, что ты можешь мне доверять! Позволь мне показать тебе, что любовь – лучше, чем то, что случится с тобой без нее!

– Нет, – возразил он. – Мы не должны медлить. Я принял решение, и ничего не изменится. У нас ничего не получится, Эбби. Прости.

– Но мы снова были вместе, все стало лучше… – Женщина отвернулась от него. В конце концов она сказала: – Ты даже не предлагаешь остаться друзьями.

– Не знаю. Это кажется хорошей идеей, но мне не хочется обсуждать ее прямо сейчас. Я все еще люблю тебя, поэтому не могу просто взять и включить друга.

– Если ты все еще влюблен в меня, черт возьми, люби меня! – В сердцах она добавила непечатное выражение, которые обычно вообще не использовала.

– Мне правда жаль, – сказал он, вставая. – Единственное, я надеюсь, что ты останешься на Горе. Своим присутствием ты делаешь Красную гору лучше.

– Какого черта мне здесь оставаться? Думаешь, я смогу каждый день ходить на работу, зная, что ты прямо здесь делаешь вино? Человек, которого я люблю, находится в нескольких футах от меня, и хотя он любит, он не хочет быть со мной! Как я вообще могу здесь остаться?

– Тогда уеду я. Лука и Эмилия нуждаются в тебе больше, чем когда-либо.

– Ты не можешь уйти. Это разобьет Джейку сердце.

– Если встанет выбор, кто из нас должен уехать, это буду я.

Ее улыбка была полна сарказма и душевной боли.

– Эта гребаная Гора… – прошептала она.

– Мне об этом не рассказывай! – Брукс подошел к двери и взялся за медную ручку. – Уверен, что мы еще увидимся.

– Не будь так уверен, – ответила она.

– Береги себя, Эбби. – Он закрыл дверь, и звук его шагов затих вдалеке.

50 Концерт для «Эпифани»

Намечалось грандиозное событие. Ее сын собирался выйти на сцену вместе с Джейком Форестером! Они закончили запись альбома, который до сего момента не покидал пределов студии. Вечером они раздадут диски и исполнят все новые песни в присутствии 994 зрителей, заплативших целое состояние за билеты, дающие возможность увидеть группу и внести свой вклад во вторую фазу строительства «Эпифани».

Марго, много лет выступавшая на Бродвее, всегда была спокойной перед началом шоу. Но что-то в этом вечере заставляло ее отчаянно переживать за Джаспера. Это было глупо: он вовсе не выглядел нервничающим. Просто сидел в своей комнате и смотрел канал HBO[97]; казалось, ему все равно. Возможно, именно поэтому у него все так хорошо получалось. Сидеть за роялем и танцевать на клавишах было для него проще всего, гораздо легче, чем пригласить девушку на свидание или даже войти в класс.

Женщина оглядела себя в ростовом зеркале, висящем на двери ванной. На ней было длинное желтое платье с рукавами в три четверти и разрезом сбоку, который заставил бы Марго 1.0 чувствовать себя неловко. Но за последние два месяца она похудела на двадцать четыре фунта и чувствовала себя в нем просто великолепно.

– Посмотри на эти ножки, девочка, – сказала она себе, разглядывая свои бедра. – Ты молодец!

Какой долгий путь она проделала! Всего пару месяцев назад она была совершенно разбита. Конечно, было еще над чем работать, но это нормально. Она вовремя поняла, что сходит с ума. И это оказалось крайне важно – способность увидеть свою болезнь.