Красная карма

– Не знаю. Еще раз повторяю: есть несколько обстоятельств, которые так и остались… необъяснимыми.

Одетта Валан (Бувар) замолчала. Казалось, она обессилела; ее гости – тоже. Если даже у них оставались еще вопросы, ей все равно больше нечего было им рассказать.

Однако вскоре Жан-Луи заговорил снова. На сей раз его голос звучал совсем иначе: равнодушно, с металлом, без малейших признаков волнения.

– Итак, индийскую проблему мы уладили. И ты рассчитываешь на нас, чтобы уладить итальянскую?

– «Итальянская проблема», как ты говоришь, сама не заставит себя ждать.

– То есть?

– На защиту Эрве встала Ронда, а тебе придется защищаться самому.

– То есть?

– Если Пьер знал, где найти Эрве, то Антуан знает, где найти тебя. Под угрозой теперь ты, а не твой брат, вот и вся разница. Атакуйте. Опередите его. По крайней мере, у вас есть преимущество внезапности.

Братья обменялись взглядами, повернулись к Николь – и прочитали в ее светло-зеленых глазах единственно возможный ответ.

145

– Я возьму вам кофе, – объявил Мерш, когда они вышли из квартала с ярко-красными домами. – Надо нейтрализовать этот чертов портвейн.

Они расположились на террасе кафе, приподнятой над землей на несколько ступенек. В ожидании кофе Николь и Эрве молчали.

По совести говоря, эта лавина неприглядных открытий Мерша не удивила. Внутренний голос всегда шептал ему, что в прошлом его и его семьи не все стыкуется. Несмотря на все усилия, Одетта и Симона не смогли полностью скрыть свои душевные травмы. Дети умеют читать между строк, улавливать недомолвки и особенно – разоблачать хитрости взрослых, которые пытаются утаить от них правду.

Эрве первым получил свою дозу ужаса; теперь и Мерш получил свою. Да, он был оглушен, но при этом сжат как пружина и готов использовать все свои умения. Он был подобен птице, которая взлетает против ветра и черпает силу в невзгодах.

Без сомнения, Рим призывал к окончательному расчету. Они убили одного отца-монстра, так почему не убить и второго? После индийского кошмара Мерш не чувствовал себя измотанным, напротив – он был бодр и возбужден. До сих пор и в его биографии, и в биографии младшего братишки зияли пробелы; теперь, пройдя через насилие и разрушение, они ставили точку в своих судьбах.

Мерш принес кофе. Эрве и Николь, чьи волосы развевались на ветру, осторожно, словно пробуя яд, пригубили напиток. Мерш к своей чашке даже не прикоснулся. Он наслаждался мирным зрелищем залитого солнцем бульвара Сульт. В этом бульваре, названном в честь наполеоновского маршала, не было ничего особенного, но его простор и безмятежность, как и фасады домов – красных, как гусарские мундиры, – казались родными и действовали умиротворяюще.

– Завтра утром отправляемся в Рим, – объявил он.

– Что ты собираешься делать? – немедленно отозвалась Николь. – Приехать и убить кардинала?

– Это единственное решение.

Она смотрела на проезжающие автомобили, похожие в этом освещении на серебристых карпов.

– Странно, что ты, полицейский, ни разу не заговорил об аресте.

– Мы арестовываем, когда у нас есть доказательства, когда мы знаем, что виновные предстанут перед судом и будут осуждены. Не думаю, что это наш случай.

Новая пауза, заполненная мурлыканьем автомобилей, блестящие кузова которых отражались в окнах кафе.

– Мы обязаны попытаться, – настаивал Мерш. – Может, мы успеем нанести упреждающий удар.

– Да ну?

– Может, Антуан еще не знает о смерти брата и мы выиграли первый раунд.

– У тебя странная манера выражаться.

– Просто я стараюсь не драматизировать.

Не поворачивая головы, Николь надменно взглянула на него – искоса, из-под век. Мерш ответил ей суровым взглядом – он был не в настроении терпеть ее женские фанаберии…

Дискуссию возобновил Эрве:

– Так что ты предлагаешь?

– Повторяю: завтра утром мы едем в Рим. На машине.

– Почему не на самолете?

– Потому что я буду вооружен. Нам нельзя рисковать.

– А там? Что мы будем делать?

– Действовать по ситуации.

Николь хмыкнула:

– Ты когда-нибудь бывал в Риме?

– Нет.

– А в Италии?

– Нет.

– Ватикан – это крепость, которую охраняют сотни полицейских и швейцарская гвардия. Не знаю, в курсе ли ты, но это государство в государстве.

– Нам кое-кто сможет помочь.

– Кто?

– Один итальянский друг.

– Итальянский друг?

– Мы знакомы еще с войны в Алжире.

– А чем он занимается сегодня?

– Он полицейский.

Николь коротко кивнула. Она сразу подумала, что Мерш хочет повторить трюк с Мукерджи: обратиться к полицейскому, который поможет им, не пачкая собственных рук. Она не ошиблась: именно это он и задумал.

Мерш заявил:

– У нас есть ночь, чтобы собрать информацию об Антуане.

– А где я сегодня буду спать? – вдруг спросил Эрве.

– У себя дома, а что?

– Нет.

Мерш не сразу понял его замешательство: ночевать у бабушки после таких откровений было все равно что спать в змеином гнезде.

Эрве нуждался в передышке. Он еще не переварил эту историю.

– Он будет спать у меня.

Мерш искоса посмотрел на Николь.

– Квартира у нас большая, – продолжала она. – Есть несколько гостевых комнат. И я даже не уверена, что мои родители вернулись.

– Что ж, в таком случае… – великодушно разрешил Мерш.