Красная карма

Он спросил себя, не окажутся ли эти юнцы в одной постели. Ревновал ли он? Нет. Просто он в это не верил, и это еще слабо сказано. Никто, находясь в пути между двумя преисподними, не думал бы об этом. Даже он…

146

Езда по индийским дорогам была сродни самоубийству. Итальянские «страде» оказались ненамного лучше.

Они выехали накануне, на рассвете, и теперь двигались по шоссе А6 – новой автотрассе, ведущей в Аваллон (не путать с мифическим островом короля Артура). Затем они спустились к Макону по национальной дороге № 6 и помчались на восток, к швейцарской границе.

В первый день за руль по очереди садились Эрве и Николь – Жан-Луи, который вчера до поздней ночи читал старые газеты, всю дорогу спал. Итальянские водители отличались своеобразной манерой вождения, и ее следовало опасаться. Грузовики, бешено сигналя на мотив «Кукарачи», проносились так близко, что «дофина» каждый раз едва не отрывалась от земли, захваченная воздушным потоком. Звуки клаксона проникали под кожу, в вены, как игла капельницы. Николь держалась стойко и меняла передачи, словно перезаряжала винчестер.

«Дофина» тоже не подводила, хотя приходилось регулярно останавливаться, чтобы дать мадемуазель охладиться.

Когда они начали штурмовать крутые альпийские перевалы, Николь перешла в режим экономии энергии. Она вела машину на автомате, ограничиваясь рефлекторными движениями, или спала на заднем сиденье, время от времени открывая один глаз, чтобы увидеть, что они въезжают в очередной туннель… Глубокой ночью они добрались до окраины Милана. Восемьсот километров примерно за двадцать часов; неплохо. Они проспали до рассвета. Не в хостеле и тем более не в отеле, а прямо в «дофине» – подобно поиздержавшимся путешественникам, какими они помимо собственной воли и стали.

Сегодня, в эту лучезарную пятницу, они неслись по новым дорогам, которые пылали на солнце, как горящий фитиль. Раскаленное добела солнце слепило, сводило с ума. Сельская местность была выжжена, вычищена до полной гладкости. Среди этой пустыни Николь по-прежнему судорожно сжимала руль, не думая ни о чем.

Они уже подъезжали к Флоренции, когда оклемавшийся Жан-Луи соизволил вкратце изложить им информацию, которую за два дня до того почерпнул из подшивки газеты «Монд». Получилась мини-биография Антуана, скупой набросок в несколько штрихов, без привязки к датам.

Родился в Индии. Детство провел в Королевстве, на зеленых сусунских холмах.

Учится во Франции у отцов-иезуитов, затем получает кафедру истории христианства в Парижском католическом институте. Монсеньор Захера вызывает его в Ватикан, и он делает карьеру в самом сердце папского города. В пятидесятые годы его назначают номинальным епископом Таормины, то есть он не отправляется в свою епархию, а остается при Святом престоле. В 1962 году на втором Всемирном соборе в Ватикане Антуана привлекают для консультации в качестве перитуса – специалиста в области богословия. В 1965-м нынешний папа Павел VI провозглашает его кардиналом.

– В общем, совершенно безупречная биография, – заключила Николь.

– Точно, – отозвался Мерш.

– Может, он завязал? – рискнула предположить она.

– Посмотрим. Перед отъездом я позвонил своему приятелю. Попросил его кое-что проверить.

– Думаешь, Антуан тоже убийца?

– Я в этом уверен.

– Почему?

– Из-за проблем воспитания, так сказать.

– Но Мать не пытала Антуана.

– Это версия Хамсы. А я думаю, что он тоже имел право на ванну с миногами. В глазах Матери это было не наказанием, а наградой. Очищением, необходимым для достижения высшей ступени… в смысле, чтобы пасть как можно ниже.

Николь кивнула, хотя ничего не поняла. Она смотрела на дорогу. Ослепительно-белая, без начала и конца, эта дорога полностью овладела ее душой. Николь ждала, что из света проступит хоть что-нибудь.

Внезапно и правда возникла фигура.

Не черная, а красная.

На ней был кардинальский пурпур.

147

Эрве хорошо знал Рим. Не город, а империю. Он долго корпел над историей Античности и подробно изучил генезис этого невероятного могущества, наложившего отпечаток на последующие десять веков истории. Столь же основательно он проштудировал научные труды, рассказывавшие о Возрождении, и много о нем узнал. Он помнил имена пап и подробности сооружения площади Святого Петра или Сикстинской капеллы. Но конечно, он никогда не видел Рим воочию. До сих пор он жил только книгами, страницы которых облагораживали его душу, подобно тому как сусальное золото заставляет сверкать статуи Будды. И теперь он был поражен красотой города.

Друг-полицейский Жан-Луи посоветовал им остановиться в маленьком отеле недалеко от пьяцца дель Пополо. Быстро приняв душ, Эрве незаметно ушел. Ему хотелось соприкоснуться с древними камнями, ощутить их шероховатость, их жар, их пот…

В семь часов вечера Эрве шагал по виа дель Корсо: розовые фасады и черный булыжник; прямая улица тихо пеклась под солнцем, пока оно, подобно морю света, отступало в золотисто-охряную расселину.