Красная королева

Расположение королевы к графу Босвелю было так ясно, что Дарнлею приходилось дрожать за свою участь. Он видел свою жену, окруженную его врагами, видел, что она примирилась с теми людьми, по милости которых он сам изменил ей. Дарнлей не сомневался, что его звезда закатилась навсегда, и был далеко не уверен в своей жизни.

В один из прекрасных солнечных дней двор готовился к большому торжеству. С высокой башни Голируда развевался королевский флаг, на котором был изображен красный лев. Многочисленные окна замка блестели на солнце; сталь касок солдат почетного караула ослепительно сверкала. Вокруг замка собрались представители разных видов дворцовой службы: здесь были военные в блестящих мундирах, пестро одетые пажи, стрелки конвоя ее величества в высоких шлемах, с луками и стрелами, с длинными кинжалами за поясами.

Мария Стюарт стояла у окна, поджидая возвращения графа Босвеля, который должен был вернуться после недолгого отсутствия. Ни одна влюбленная невеста не могла ждать более нетерпеливо своего жениха, чем ждала Босвеля шотландская королева.

Дарнлей, возмущенный всеми приготовлениями для встречи его соперника, был мрачнее обыкновенного. Придворные заметили, что у Дарнлея что-то недоброе на уме, но никто не решался заговорить об этом с королевой и обратить ее внимание на свирепый вид мужа.

Наконец издали показалась блестящая кавалькада, и в тот же момент Дарнлей исчез из замка через один из боковых выходов.

– Король скрылся, – прошептала Мария Сэйтон, наклоняясь к королеве. – Прикажите догнать его и проследить за ним; у него что-то недоброе на уме.

Мария Стюарт искала в это время глазами графа Босвеля, поэтому она равнодушно отнеслась к словам фрейлины и спокойно ответила:

– Пусть Дарнлей строит козни, это только скорей приведет его к гибели. Вот подъезжает к дворцу человек, который защитит меня от всего. Неужели можно бояться Дарнлея, когда здесь Босвель? Наоборот, меня беспокоит мысль, что Дарнлей примирится и с этим новым для него позором. Он слишком труслив, чтобы выражать протест; он – полное ничтожество, пресмыкающийся червь! Дай бог, чтобы Дарнлей дал мне еще один повод осудить его и расторгнуть свой брак с ним. Я предпочитаю умереть, чем быть связанной с этим человеком.

Кавалькада приблизилась к решетке замка. Впереди всех гарцевал Босвель в блестящих доспехах.

Граф не обладал такой красотой лица, как Дарнлей, но его наружность отличалась рыцарским благородством, умом и смелостью. Когда он наклонился на своем седле и отвесил почтительный поклон Марии Стюарт, она вспыхнула ярким румянцем и замахала в ответ на поклон белым платком; в ее приветствии была не благосклонность королевы к своему вассалу, а горячая любовь женщины к избраннику ее сердца.

Позади королевы стояли обе сестры Сэйтон. Мария озабоченно смотрела на королеву, предчувствуя какое-то несчастье, а Джен с детским любопытством следила за блестящей кавалькадой. Вдруг ее лицо зарделось: она заметила среди всадников лорда Сэррея, который только что въехал в ворота замка.

Через несколько часов все залы дворца были залиты огнями. Приехавшие кавалеры сменили свои запыленные платья на бальные костюмы. Королева и ее придворные дамы тоже явились в парадных платьях. Только один человек среди всей этой нарядной толпы выделялся своим скромным костюмом и мрачным выражением лица. Его глаза нетерпеливо и беспокойно следили за королевой, которая вела продолжительный разговор с Босвелем. Этот человек был лордом Сэрреем; он притоптывал ногой от досады и уже собирался подойти к Марии Стюарт, не ожидая конца ее разговора с Босвелем, как вдруг увидел проходившую мимо даму, и его лицо просияло, точно по нему скользнул солнечный луч.

– Леди Джен, – воскликнул он, останавливая даму, – может ли посторонний человек просить вас об одной милости?

– Вы здесь – не совсем посторонний человек, милорд Сэррей, – возразила Джен Сэйтон, слегка краснея и обдавая Сэррея таким сердечным, горячим взглядом, что у него сердце затрепетало. – Вы – испытанный друг королевы, и она будет очень рада видеть вас и говорить с вами.

– Об этом именно я и мечтаю, – произнес Сэррей. – Лорд Босвель обещал мне, что попросит королеву назначить мне как можно скорее тайную аудиенцию. Я так понадеялся на его обещание, что оставил на конюшне оседланную лошадь, так как хочу сегодня же ехать обратно в Англию. Не согласитесь ли вы, леди Джен, помочь мне в этом деле?

– С удовольствием, – ответила Джен Сэйтон. – Надеюсь, что ваша просьба будет исполнена королевой и что это так же успокоит вас, как успокоило меня ваше обещание избегать ссор с моим братом. Я потом узнала, какую жертву вы принесли мне, и буду всегда благодарна вам за нее.

– Леди, я поступил бы так даже в том случае, если бы вы не высказали мне своего желания, – проговорил Сэррей, – я за вас и за близких вам людей готов отдать свою жизнь. Если бы не священная обязанность, призывающая меня сейчас в Англию, я ни за что не уехал бы отсюда. Боюсь, чтобы эта сияющая радость не была предвестником грозы…