Красная королева

Дарнлей действительно тотчас же выехал из Голируда, как только туда прибыл Босвель. На другой день, еще не зная, что Дарнлей скрылся, граф представил Марии Стюарт доказательства того, что Дарнлей завязал переговоры с католической партией и написал папе, будто королева с каждым днем выказывает все меньше и меньше религиозного рвения.

Мария презрительно передернула плечами и воскликнула, с досадой отбрасывая бумаги:

– Ах, да кто ему поверит! Право, я даже не вижу, какова цель этой новой подлой комедии.

– Но зато я-то вижу! – возразил Босвель. – Католики являются вашей главной опорой – вот Дарнлей и хочет вкрасться к ним в доверие, чтобы они встали на его сторону и воспротивились, если бы вы пожелали разорвать ваши брачные узы. Кроме того, по правилам вашей религии, развод не может состояться без согласия папы. Вот Дарнлей и старается подластиться к папе, представляясь ревностным католиком. Таким образом он надеется вырвать из ваших рук единственное орудие, которое может помочь вам разбить ненавистные оковы, связывающие с ним!.. Вы улыбаетесь?.. О, это жестоко! Если у вас хватает терпения влачить это тяжелое ярмо во имя того, что вы не видите человека, более достойного, ради которого стоило бы сбросить с себя это ярмо, зато другие не в состоянии терпеть, чтобы вы, которую на руках надо носить, принадлежали какому-то уличному мальчишке! Я лучше убью его, чем потерплю, чтобы он оставался около вас!

Мария продолжала улыбаться и наконец показала графу письмо:

– Прочтите, а потом судите сами!

Босвель схватил письмо.

– От графа Леннокса? – изумленно воскликнул он. – Лорд Дарнлей собирается бежать во Францию, так как не может долее выносить ваше презрение? Он до смерти огорчен тем, что потерял вашу любовь, и поэтому хочет навеки расстаться с вами, чтобы в тиши постараться искупить свой грех?..

– Разорвите письмо! – улыбнулась Мария. – Это – новое доказательство его лицемерия. Письмо пришло вчера; наверное, граф Леннокс надеялся, что это послание растрогает меня, что я пожалею о самоуничижении Дарнлея, удержу его и прощу все! Он выехал за ворота, зная, что я стою у окна. Но я пустила его ехать, куда хочет; мне до него нет никакого дела!

– Но ведь он уехал, не порвав связывающей вас цепи! Разве вы не видите, что он просто хочет сделать невозможным развод и что ему надоело унижаться?.. Вот он и хочет на чужбине навербовать себе сторонников, которые помогли бы ему защищать свои права! Неужели вы не боитесь, что он упорно будет настаивать на своих супружеских правах, чтобы вы не могли освободиться от него, чтобы вы никогда не могли подать свою руку тому, кому выпало бы на долю счастье завоевать вашу милость и благосклонность?

Мария Стюарт покачала головой.

– Я боюсь только одного: как бы Дарнлей не вернулся обратно, увидев, что его план оказался недействительным; если я захочу разорвать связывающие меня цепи, то никакой Дарнлей не в силах помешать мне в этом; сбежавший супруг может подпасть под декрет об изгнании, и папа разрушит подобный брачный союз!

– Вы хотите этого? – воскликнул Босвель. – Мария! Ваше сердце, наверное, заглянуло при этом в будущее, задумавшись над вопросом, кто должен заменить Дарнлея. Мария, многие могут по праву добиваться вашей короны, и я с радостью уступил бы вас каждому, достойному вас, если бы вы могли вручить корону, не отдавая руки. Но вы – королева, и тот, кто ухаживает за вами, добивается не только короны, но и женщины. Клянусь Богом, я никогда не мог бы лицемерить подобно Генри Дарнлею, будто добиваюсь руки Марии без ее короны, потому что там, где я люблю, я хочу иметь всю женщину, хочу быть полным господином, а не вассалом, действительным супругом, а не подданным. Мария, прогоните меня, удалите от себя, если ваше сердце не может подать мне ни малейшей надежды! Не давайте разгораться страсти, и без того пожирающей меня, так как я готов даже на убийство!

– Милорд Босвель, вы говорите с замужней женщиной! Если бы я была свободна, то вы не решились бы сказать такие слова под страхом того, что я либо подам вам свою руку, либо изгоню из пределов государства. Но я не свободна и потому не могу признаться вам, что была бы гораздо счастливее, если бы выбрала вас вместо Дарнлея. Этого вам достаточно. Сказать более было бы преступлением; таинство брака ставит между нами непреодолимую преграду. Однако посмотрите-ка! – сказала она, показывая на окно. – Оказывается, я не ошиблась: Дарнлей возвращается!..

Босвель выглянул в окно и увидал, как принц-супруг въехал в ворота замка. Босвель топнул ногой; на его лбу от бешенства налились жилы.

– Клянусь Богом, – скрипнул он от злости зубами, – такое издевательство королева Шотландии не должна была бы стерпеть. Это – подлое лицемерие! Граф Леннокс заслуживает казни за свое письмо. С вами – королевой – играют, словно с влюбленной девчонкой!