Красная королева

Дэдлей, презрительно усмехнувшись, сказал:

– У английских лордов иные законы, чем у шотландских крестьян. Сэр, – обратился он к мировому судье, – по чьему приказу явились вы сюда?

– Я сопровождал благородного лорда Сэррея и сэра Брая по их требованию, так как лорд Сэррей предъявил мне полномочие вашего сиятельства, которое разрешало этим господам произвести здесь розыски.

– Значит, у вас нет указа королевы Англии, в силу которого вы могли бы обвинить меня, как лорда здешнего графства? Нет? Ну так позаботьтесь прежде всего привезти сюда указ королевы, и Кэнмор-Кэстль распахнет перед вами свои двери; теперь же я требую, сэр, чтобы вы напомнили лорду Сэррею и сэру Браю, что было бы нарушением мира в стране, если бы они со своими слугами вздумали пойти здесь наперекор моей воле, и что я кликну клич жителям Кэнмора, чтобы те посадили их в башню, в случае их отказа последовать вашему предложению. Сэр Ламберт, набатный колокол у вас в исправности?

– Мой слуга ожидает вашего знака, чтобы ударить в него.

– Звоните! – с зубовным скрежетом воскликнул Брай, который после отказа лорда показать свой замок был почти уверен, что Филли скрывается тут. – Звоните на здоровье! Мой меч найдет дорогу к сердцу изменника!

Он спрыгнул с коня и хотел обнажить оружие; в этот момент мировой судья коснулся его своим жезлом, в знак того что он подлежит суду, если не окажет повиновения. Но еще грознее этого прикосновения для взбешенного шотландца было вмешательство Ламберта; тот направил на него пистолет с взведенным курком и воскликнул:

– Один шаг, сэр, и вы будете убиты!

Тут как раз на башне замка зазвонил колокол, звон которого призывал к оружию всадников Кэнмора, а двое слуг с винтовками показались в дверях дома управляющего; третий привел шестерых громадных догов на своре, которых стоило только спустить, чтобы они кинулись на чужих.

– Вальтер Брай! – воскликнул Сэррей, увидав эти приготовления. – Я приказываю вам следовать за мною. Мы явились сюда с целью воспользоваться разрешением лорда Лейстера, но не с тем, чтобы нарушать спокойствие в стране. Милорд Лейстер, эти мероприятия доказывают мне ваше предательство. Перед троном королевы принесу я жалобу на вас. На коня, сэр Брай! Милорд Лейстер ссылается на закон, и закон должен судить его.

С этими словами он швырнул свою перчатку под ноги Дэдлею в знак того, что объявляет ему борьбу на жизнь и на смерть.

– Милорд Сэррей, – возразил тот, не поднимая перчатки, что означало, что он не принимает объявления войны, – вы заблуждаетесь. Только вот этому бешеному человеку, – тут он указал на Брая, – хотел я показать, что противопоставляю силу силе. Слезайте с коня, прикажите сэру Браю и оруженосцам откупорить за мой счет лучшую бочку эля в Кэнморском пабе, а сами пожалуйте в замок. Я не желаю ничего лучшего, как доказать вам, что вы неверно судили обо мне, и если неприязненная подозрительность все еще лишает меня вашего доверия, то пусть мировой судья сопутствует нам. Я обещаю даже последовать за вами в Лондон и там ответить на предъявленное мне обвинение, если мое объяснение не удовлетворяет вас.

На такое предложение можно было ответить лишь согласием; в нем было все, чего только могла требовать подозрительность. Даже Брай пришел в замешательство. Ведь все-таки могло случиться, что Лейстер оказался бы невиновным!

– Милорд, – воскликнул он, тогда как Сэррей спрыгнул с коня без дальних рассуждений и подобрал с земли свою перчатку, – хорошо, я покину Кэнмор-Кэстль с оруженосцами и даю вам слово, что буду считать себя вашим должником, если милорд Сэррей после объяснения с вами скажет мне, что мое подозрение против вас было неосновательным.

После этого он повернул назад свою лошадь, кивнул оруженосцам и покинул Кэнмор-Кэстль в ту минуту, когда всадники лорда уже приближались к парку с боевыми секирами. Ламберт приказал им угостить на счет лорда чужих оруженосцев, а Дэдлей повел Сэррея с судьей в замок.

– Милорд, – начал он, введя их в парадный зал, – я удалил сэра Брая, потому что не желаю держать ответ пред человеком, который в своей горячности забывает границы звания. Но вам я готов объяснить все с полной искренностью. Допустим, что вы не нашли бы той, которую ищете, в Кэнмор-Кэстле; тогда ваше подозрение не рассеялось бы вполне; вы могли бы подумать, что я нашел для нее более надежное убежище. Допустим теперь, что я мог бы назвать вам место, где приютилась Филли; дали ли бы вы мне тогда слово прекратить всякие поиски и уговорить сэра Брая последовать вашему примеру, в особенности если я дам вам доказательство, что Филли не подверглась никакому насилию и довольна своей участью?

– Значит, вам известно, где она находится?.. – воскликнул Сэррей. – Вы сказали неправду королеве Шотландии и мне!

– Я ручался своей честью лишь за то, что она не подверглась никакому насилию.