Красная королева

– Никогда, – ответила она гоблину, вложив в отказ всю силу своего ужаса и гнева. – Никогда я не стану твоей, никогда не уступлю тебе.

Это было не желание, скорее уж обещание, магическое обещание. «Я хочу быть там», – подумала Алиса, глядя в дальний угол пещеры. И вдруг она там и оказалась. Ее руки и ноги уже не тонули в предательской плоти гоблина.

И казались они необычайно легкими, словно существовали отдельно от тела – хоть это было и не так. А сама она была свободна, хотя и не могла пока в это поверить.

«Но ты должна поверить, – для разнообразия, теперь это был ее собственный голос. – Должна, потому что иначе ты никогда не сбежишь».

Алиса удивила гоблина, но он все еще был опасен, и она не понимала пока всех правил, а ведь нарушать их было нельзя.

Гоблин поднялся с пола пещеры, где он сидел, склонившись над Алисой. Его черные глаза сузились.

– О нет, нет и нет, моя милая Алиса. Это нечестно. Никто не говорил, что ты волшебница. Ты пришла из Города, а все волшебники ушли оттуда давным-давно. Значит, ты не должна быть волшебницей. И магии в тебе быть не может, даже в мизинчике. Она не сказала мне, что ты волшебница, а она должна была знать. Она знает все, что происходит в ее королевстве.

– Возможно, – сказала Алиса, лихорадочно ища взглядом оружие или выход, – она знала, но не сказала тебе.

Гоблин двинулся к ней странной, плавной походкой, словно скользя над полом, а не шагая по нему. Он зашипел на Алису, и брызги черной слюны полетели у него изо рта.

– Она всегда говорит мне все. Она знает, что я лучший и самый преданный слуга, ведь я единственный, кто пришел к ней по собственному желанию.

– По собственному желанию? – Голос Алисы был полон презрения. Возможно, у нее получится вывести его из равновесия, разозлить – и снова застать врасплох? – А кто бы еще тебя принял? Ни в одном приличном обществе не обрадовались бы такому, как ты.

– Что ты об этом знаешь? – выплюнул гоблин. – Я делаю для Королевы такое, что не может делать никто.

– Что, иллюзии? – усмехнулась Алиса. – Я еще не встречала волшебников, не способных творить иллюзии.

«Кроме себя, но не будем об этом».

– Ты не могла встречать других волшебников, – настаивал гоблин. – Ты пришла из Города, а там волшебников нет.

– Это Королева тебе сказала? – спросила Алиса.

Если так – неужели Королева и сама в это верит? Или просто хочет верить?

Гоблин заколебался, но только на миг.

– Она знает все. Я предан моей Королеве, и тебе не одурачить меня. Если ты волшебница, ты не могла прийти из Города, а если ты из Города, то ты не волшебница.

– Если твоя Королева не солгала тебе.

– Она мне не лжет, – заявил гоблин. – Не лжет. Не стала бы лгать. И лгать не будет. Я служу ей, и взамен она позволяет мне собирать моих красавиц, о да, моих красавиц.

Гоблин потер чудовищные руки:

– Едва я увидел тебя, я понял, что должен заполучить тебя в свою коллекцию. Она хотела мужчину, так что каждый из нас приобрел свое, я – тебя, она – его.

– Похоже, она справилась быстрее, – горько сказала Алиса, вспомнив, как исчез в лесу Тесак – исчез и так и не вернулся к ней.

Гоблин ухмыльнулся; гримаса его, открывшая черные пеньки зубов, была кошмарной пародией на улыбку, и радости в ней не было никакой.

– Он был слаб, а моя Королева – могущественна. Тебя захватить гораздо труднее, моя Алиса, и оттого желанная добыча делается еще слаще.

– Я не добыча, – отрезала Алиса.

Нет, правда, ну почему она должна повторять это снова и снова? Почему все мужчины, с которыми она сталкивалась, так стремились засунуть ее в ящик, запереть и хранить там? Взгляд ее остановился на мешке, и она вспомнила, что лежит там внутри. Нож. Большущий охотничий нож, который дала ей Бринья. Нож в мешке.

Но мешок был ближе к гоблину, чем к Алисе. Даже если она и схватит его, успеет ли открыть и достать нож?

– Ты говоришь, что ты не добыча. Говоришь, что ты не принадлежишь мне, и все же ты здесь, – сказал гоблин. – Здесь, где я храню все, что принадлежит мне.

– Так почему же ты не убьешь меня и не заберешь мою голову?

– Ах, как ты нетерпелива. Нет, здесь мы так не поступаем. Ты должна принять мою любовь, прежде чем станешь частью моей коллекции.

Так Алиса и думала. Она должна сдаться или нарушить правила; иначе они не могут прикоснуться к ней.

– И все эти женщины приняли… тебя? – спросила Алиса.

Она чуть-чуть, скользящим движением переместила ногу в сторону мешка, надеясь, что гоблин ничего не заметит. Кажется, не заметил. Потому что с блаженным, вызывающим отвращение видом рассматривал свою коллекцию голов.

– Да-да-да, в конце концов все они сказали да.

– Хотя не всегда тебе, – сказала Алиса, подумав о подложном Николасе-Тесаке.

– Что значит маска? – шипящий голос преисполнившегося воспоминаниями гоблина сделался мечтательным. – Какой поклонник не надевает маску, когда ухаживает за возлюбленной? Какой поклонник не лжет и не говорит сладких слов, когда он хочет от своей возлюбленной вовсе не сладостей?