Красная маска, синяя маска

Сун Жулань поднял фонарь над головой, и призраки, утратившие зрение, вдруг потянулись к искорке света, озарившей их вечную ночь. Источника этого света и этого тепла, в отличие от огненных цветов, они совсем не боялись. В конце концов, чудовища обступили юношу со всех сторон, взяли в плотное кольцо. Генерал сощурился, положил ладонь на рукоятку клинка, на всякий случай готовясь к битве. Но напрасно. Голодные призраки не нападали, не шипели и не ругались, не сыпали проклятьями и не сражались друг с другом. Тихие и печальные, они склонили головы и тянули руки к фонарю очищения, стремились прикоснуться к языкам сине-зеленого пламени. Этот странный огонь давал тепло лишь умершим. Небесные солдаты грели руки, и кровавые слезы ручьями лились из их мертвых глаз. То были слезы великой печали и одновременно радости избавления. Всю их боль, всю злость, обиду и жажду мщения забирал огонь очищения. И Сун Жулань, такой же бледный, как призраки, и такой же измученный, говорил с каждым и для каждого находил слова утешения.

Мертвые небесные солдаты охотно рассказывали свои истории.

– А я все думал, что вернусь домой, увижу нефритовые чертоги, облачную реку и девять мостов, ведущих к золотому императорскому дворцу. Я думал, что вернусь домой…

– Как бы и я хотел вернуться домой! Почему мы здесь, почему без устали сражаемся? С кем мы боремся? Наши командиры ушли… значит, и нам пора уходить? Значит, война закончилась?

– Надеюсь, война закончилась. Хочу домой! Хочу обнять мать и поклониться наставнику!

– Не желаю биться и убивать! Разве я вознесся на девятые небеса для этого? Разве боги избрали меня не для добрых дел?

– А я с малых лет только и делал, что гулял по облакам да подслушивал молитвы смертных в отцовском храме. Все меня недотепой считали, безнадежным. Вот бы вернуться домой! Сколько времени прошло? Стоит ли еще отцовский храм, слышит ли отец молитвы смертных? Ждет ли меня?

– Ждет ли нас хоть кто-нибудь? Есть ли для нас хоть где-нибудь место? Или мы просто исчезнем?

– Вы никогда не исчезнете! – ответил им Сун Жулань. Его голос был столь ласковым, будто он говорил с тяжелобольными детьми, а не с кровожадными чудовищами. – Теперь я знаю, что вы не можете исчезнуть. Вы отправитесь туда, куда захотите! На облаках вознесетесь на девятые небеса и увидите тех, по кому так долго скучали. Когда под окнами человеческих домов будет выть осенний ветер, когда над горами далекого запада будет идти снег, когда капли дождя будут разбиваться о землю, я буду знать: это вы стали совершенно свободными. Вы, небесные боги, покровители и заступники! Когда люди будут просить защиты, удачи и процветания, вы услышите их, где бы ни были. Пусть ваш шепот достигнет небесных чертогов и другие боги услышат вас! Вам больше никогда не будет больно. Вам больше нечего бояться. Вы наконец свободны.

Не осталось больше ни злости, ни тоски, ни печали, ни жажды крови, ни боли, ни одержимости. Не было больше чудовищ, источавших темную энергию, остались лишь небесные боги, светлоликие, некогда исполненные энергией ян, жившие мечтами и надеждами. В кого их превратила война? Что сделали с ними те, для кого чужие жизни не имели ценности?

Все ушло. Они снова были собой. Их мечи и копья были сломаны, луки отброшены в сторону. Они больше не хотели сражаться, не желали мстить, не боялись, а жаждали обрести свободу.

– В каждой войне есть немало виновных. Но и немало невинных. Та война была ошибкой, за которую все заплатили сполна. Я тоже буду расплачиваться за совершенные ошибки целую вечность. Никто не попросит у вас прощения, вы и не должны прощать. Просто будьте свободны от всего! Облака и ветер, луна и звезды, горы и реки, три необъятных мира ждут вас. Ступайте!

И они, действительно, уходили, рассеивались, растворялись в свете пламени, исчезали. Только голоса небесных солдат не стихали, полные спокойствия голоса.

Огонь окутал Сун Жуланя, отразился в его глазах. Казалось, юноша и сам горел, источал свет. Печать начала ослабевать, и вот Сян Юань-да уже слышал, как воет на пустоши ветер, видел напоминавшие светлячков огни далеких дозорных башен. Шепот небесных солдат становился все тише и тише. И в миг перед рассветом стало так удивительно спокойно. Давно не было так спокойно!

* * *

Генерал Сян Юань-да прикрыл глаза. И его согревал огонь очищения, так приятно согревал, что хотелось уснуть. Он не спал очень долго, не спал с той самой поры, как принял истинный облик. Видят жестокие Небеса, он устал! И у него не осталось ничего, кроме этой усталости. Бесконечная война и чужая месть – вот и вся его жизнь. Стоило только Сян Юань-да возродиться, как он тут же утратил свободу. Но, впрочем, его всегда считали лишь оружием, клинком, который всегда найдет свою цель. Клинком без сердца и собственных целей. Это было так утомительно! Если однажды трем мирам больше не понадобится демон в алых одеждах, он будет рад уснуть на целую вечность. Если бы только и в его снах было так спокойно, как сейчас!