Красная перчатка

Федералы клюнули. Агент Хант наверняка с самой первой встречи спал и видел меня в наручниках. Он хватает меня за запястье, дергает руку назад и защелкивает металлический браслет. Потом второй. Я сопротивляюсь больше для вида, но все равно умудряюсь его разозлить: Хант легонько толкает меня в спину, и я падаю.

Уже лежа на земле, поворачиваю голову: тренер и еще пара ребят задержались – наслаждаются представлением. Хорошо, значит точно пойдут слухи.

Джонс рывком поднимает меня на ноги. Не очень-то ласково.

Я молчу, пока они волокут меня к машине и заталкивают на заднее сидение.

– Ну и? – спрашивает Джонс. – Какая у тебя есть для нас информация?

Автомобиль не завел, зато громко защелкнулись замки на дверях.

– Никакой.

– Мы знаем, что Захаров приходил на похороны, – поддакивает его напарник. – С дочерью. А ее уже долгое время никто не видел. Теперь она вернулась. И даже перевелась сюда, в Веллингфорд.

– Ну и что?

– Мы знаем, вы с ней были близки. Если это вообще его дочь.

– Что вам надо? – Я осторожно пробую наручники; замки серьезные, руками почти не пошевелить. – Хотите знать, действительно ли она Лила Захарова? Да. Мы в детстве вместе в прятки играли в Карни. Лила не имеет отношения к убийствам.

– Где она была все это время? Чем занималась? Раз ты так хорошо ее знаешь, расскажи.

– Не знаю.

Приходится врать. Я понятия не имею, куда они клонят, но мне решительно не нравится наш разговор.

– Ты мог бы начать новую жизнь, – убеждает меня Джонс. – Примириться наконец с законом. Кассель, зачем тебе выгораживать этих людей?

Пожалуй, потому, что я и есть «эти люди». На мгновение я пытаюсь представить себя хорошим парнем с полицейским значком и незапятнанной репутацией.

– Мы пообщались с твоим братом. Он нам помог.

– С Барроном? – откинувшись на кожаное сиденье, я с облегчением заливаюсь смехом. – Он неисправимый лгун. Конечно же, он вам помог. Брат всегда рад благодарным слушателям.

Джонс, похоже, смутился, а Хант разозлился.

– Твой брат заявил, что нужно копать под Лилу Захарову. И что ты будешь ее выгораживать.

– Так и сказал? – теперь я хорошо владею ситуацией, и они оба это понимают. – Я просмотрел ваши досье. То есть, по-вашему, Лила мастер смерти и начала убивать людей в четырнадцать лет? Ей ведь столько было, когда исчез Бассо. А как она прячет следы отдачи? Очень хорошо, должно быть, прячет, я ведь не видел на ней ни единого…

– Мы ничего не утверждаем наверняка, – Джонс с силой ударяет кулаком по сидению. – Мы хотим получить информацию от тебя. Если ничего не получим, придется обратиться к другим источникам. Возможно, и к тем, которые ты сам считаешь ненадежными. Ты понял?

– Да.

– Так что ты в следующий раз нам предоставишь? – ласково спрашивает Джонс, роняя мне на колени визитную карточку.

Я набираю в грудь побольше воздуха:

– Информацию.

– Молодец, – радуется Хант.

Агенты обмениваются странными взглядами, а потом Хант открывает дверь машины и командует:

– Давай руки, я сниму наручники.

Поворот ключа, щелчок, я потираю онемевшие запястья.

– Если ты вдруг решил, что мы не сможем тебя в любую минуту взять за жабры, подумай вот о чем: ты мастер. Улавливаешь?

Кивая головой, я засовываю визитную карточку в карман. Джонс внимательно за мной наблюдает.

– Значит, уже сделал что-нибудь противозаконное, – ухмыляется Хант. – Так со всеми мастерами. Иначе как бы ты узнал о своем даре?

Я вылезаю из машины, смотрю ему прямо в глаза, а потом сплевываю на нагретый солнцем черный асфальт.

Он дергается ко мне, но останавливается, услышав покашливание коллеги.

– Мы не прощаемся, – обещает напоследок Джонс.

Агенты садятся в автомобиль и уезжают.

А я возвращаюсь в Веллингфорд. Меня прямо трясет от ярости, так я их обоих ненавижу. Особенно потому, что они правы.

Почти сразу же меня вызывают в кабинет директора. Норткатт сама открывает дверь и приглашает меня войти.

– Здравствуйте, мистер Шарп. Присаживайтесь.

Сажусь в зеленое кожаное кресло напротив огромного письменного стола. Аккуратный ежедневник, позолоченная ручка на подставке, папки в деревянной коробке. Все такое стильное, изысканное.

Все, кроме дешевой стеклянной вазочки с мятными леденцами. Я беру один и медленно разворачиваю фантик.

– Насколько я понимаю, к вам сегодня приходили? – брови у нее удивленно приподняты, будто к ученикам и прийти просто так никто не может.

– Да.

Норткатт разочарованно вздыхает, словно рассчитывала, что я сам все объясню, без дополнительных вопросов.

– Не хотите рассказать, чего хотели от вас сегодня федеральные агенты?

– Предлагали стать крысой, – я откидываюсь назад в кресле. – Но я им объяснил, что в Веллингфорде много задают и дополнительная работа мне не нужна.

– Как, простите?

Не думал, что можно вздернуть брови еще выше, но ей это удалось. Не очень-то я хорошо себя веду: история еще куда ни шло, но вот как я ее рассказываю. Ну ладно, в худшем случае вкатает мне за нахальство пару выговоров.