Красная перчатка

– Знаешь, я раньше переписывалась с одним мальчиком твоего возраста, а потом его завербовали в этот отряд. И больше я о нем никогда не слышала. Юные мастера представляют собой большую ценность, пока их не покалечит отдачей. ПЮО пытаются опередить криминальные кланы и первыми их сцапать. Специалисты из отряда выслеживают мастеров – иногда настоящих преступников, а иногда и простых людей, виновных в каких-нибудь незначительных правонарушениях. И могут сильно отравить жизнь. Кассель, если кто-то тебе рассказал об этой организации, значит, нужно искать адвоката. Того, кто напомнит им о твоих гражданских правах, о твоем праве на выбор.

Я смеюсь, вспоминая полицейский участок. Наверное, кто-то из протестантов до сих пор за решеткой. Даника, видимо, ничего не рассказала матери. Даже если серьезно отнестись к разглагольствованиям про гражданские права, где я найду адвоката? Единственный знакомый юрист – Баррон, а он только пару семестров отучился на юрфаке в Принстоне. На маминого адвоката у меня нет денег. Миссис Вассерман тоже свои услуги не предлагает.

– Хорошо, постараюсь не влипнуть в неприятности.

Она убирает за ухо вьющуюся русую прядь, запачкав лоб грязной перчаткой.

– Возможно, это вполне приличная организация, и наверняка многие потом получают достойную работу в правительстве. Просто мне бы хотелось жить в мире, где детей-мастеров не вынуждают постоянно играть в воров и полицейских.

– Конечно.

На что был бы похож такой мир? Вряд ли мне там были бы рады.

– Иди в дом, – она неожиданно улыбается. – Остальные кабачки я как-нибудь сама соберу.

Разговор, видимо, окончен. Я встаю и признаюсь, сглотнув комок в горле:

– Я не знал про свой дар. Тогда, раньше. Не врал вам.

Мама Даники смотрит на меня снизу вверх, заслонившись рукой от солнца. Похоже, она здорово удивилась.

* * *

Даника с Сэмом сидят на высоких табуретах. На мраморной кухонной столешнице стоит стакан с холодным чаем и веточкой мяты.

– Привет, Кассель. Хочешь чего-нибудь? Мама в магазин недавно ходила.

На Данике белая рубашка, джинсы и коричневые замшевые сапоги. Косичка с фиолетовым кончиком падает ей на глаза.

– Нет, спасибо.

Мне всегда немного не по себе в их доме, я постоянно подмечаю, где что плохо лежит.

– Почему вы поехали без меня? Я думала, мы занимаемся расследованием вместе.

Даника похоже выполнила долг гостеприимной хозяйки и теперь с чистой совестью собралась меня отчитывать.

– Нам было по дороге. Сэм почти все время просидел в машине. И федералы с полицией там уже побывали. Я просто хотел проверить, не упустили ли они чего.

– Например, окурок?

– Вижу, Сэм тебя уже просветил. Да, например, окурок. Но он появился уже после убийства, я уверен.

– Кассель, тебе, конечно, неприятно так думать, но у нее был мотив. Ты сам говорил, Филип ее похитил.

Возможно, я не прав, но, по-моему, зря я им все рассказал. Так всегда – рассказываешь не всю правду, и сразу же становится понятно, что о чем-то умолчал. К тому же, всегда есть большой соблазн довериться и рассказать все как есть.

А я не могу. Теперь у меня есть друзья, и я не хочу их терять.

– Знаю-знаю, но вряд ли она убийца. На похоронах она не выглядела виноватой.

– Но пришла ведь на эти самые похороны, – не унимается Даника, а Сэм согласно кивает. – Зачем приходить на похороны того, кого ненавидишь? Убийцы так делают, я читала.

– Они всегда возвращаются на место… – опять заводит свое сосед.

– Филипа же убили не в похоронном бюро! Она пришла вместе с отцом, а он хотел предложить мне работу.

– Какую?

– Тебе бы не понравилось. Для такой работы нужны ожерелье из шрамов и подходящая кличка.

– Ты же отказался?

Видимо, Даника (и Сэм вместе с ней), как и федералы, решила, что я мастер смерти, в дедушку пошел. Я расстегиваю воротник рубашки.

– Показать шею?

– Да брось. Просто ответь на вопрос.

– Отказался. Честное слово. И соглашаться не собираюсь. И еще, я чаю хочу, такого же, как у Сэма. С мятой, пожалуйста.

Натянуто улыбнувшись, Даника спрыгивает с табурета.

– Сейчас принесу, но разговор не окончен. Пусть ты безумно, по уши влюблен, она все равно под подозрением.

Ничего себе, получается, заколдовали Лилу, а по уши влюбленным выгляжу все равно я.

– Хорошо. Допустим, она убила брата, что это нам дает?

– Если будешь знать точно, сможешь ее защитить, – вступает Сэм. – Если захочешь, конечно.

Не ожидал от него таких слов, но он прав.

– Ладно-ладно. Неужели на мне большими буквами написано, что я втюрился?

Одри ведь почти так и сказала, тогда, возле столовой. Как я, наверное, жалок.

– Мы же вместе в кино вчера ходили, – удивляется Даника. – Забыл что ли?

– Ах да, кино.

Сэм хмурится, а его подружка наливает мне чай.

– Может, просто позвонишь и спросишь, убивала она Филипа или нет? – предлагает сосед.

– Не надо! – волнуется Даника. – Она притворится и спрячет улики. Нужно придумать план.