Красная пирамида

Павиан сгреб ее в объятия, а потом ловко вскарабкался ей на плечи и принялся увлеченно копаться в ее волосах – проверял, не принесла ли она ему каких-нибудь вкусных блошек. Потом соскочил на пол, подобрал полусдувшийся баскетбольный мяч и требовательно заворчал, тыча пальцем в самодельную баскетбольную корзину, состряпанную из бельевой корзины и обгорелых деревяшек. Надо думать, тем самым он давал мне понять, что я заслужил его прощение за то, что опозорил его любимую игру, и он по-дружески согласен дать мне несколько уроков. Оглядевшись, я сообразил, что он даже пытался прибраться в доме – на свой павианий лад, конечно: отряхнул от пыли единственный уцелевший диван, свалил в камин коробки из-под хлопьев и поставил на полу блюдечки с водой и кормом для Пышки. Сама Пышка, свернувшись уютным клубочком, дремала рядом на подушечке. В самом чистом углу гостиной, под уцелевшей частью крыши, Хуфу собрал три груды подушек и одеял – подготовил для нас спальные места.

У меня в горле встал комок. Надо же, как трогательно он готовился к нашей встрече… лучшего подарка к возвращению домой и желать нельзя!

– Хуфу, – сказал я, расчувствовавшись, – ты самый потрясающий павиан на свете!

– Агх, – отозвался он, указывая на мяч.

– Хочешь меня поучить? Согласен, со мной придется поработать. Только дай мне пару секунд, чтобы…

Но стоило мне взглянуть на Амоса, как моя улыбка тут же увяла.

Сгорбившись, он бродил среди обломков статуи Тота. Расколотая голова бога с длинным клювом валялась у его ног, табличка и палочка для письма мелкими осколками разлетелись по полу. Горестно глядя на обезглавленного бога магии, дядя наверняка видел в этом плохое знамение.

– Все будет в порядке, – сказал я ему. – Мы все тут починим.

Уж не знаю, услышал меня дядя или нет. Он молча поплелся к кушетке и тяжело упал на нее, обхватив голову руками.

Сейди встревоженно посмотрела на меня. Потом окинула взглядом почерневшие от гари стены, просевший потолок, обломки мебели и с деланым оптимизмом изрекла:

– Ну что ж. А хотите, я поиграю с Хуфу в баскетбол, а вы пока займетесь уборкой?

Даже с учетом наших магических способностей понадобилась не одна и не две недели, чтобы привести дом хоть в какой-то порядок, позволяющий в нем жить. Без помощи Исиды и Гора нам приходилось несладко, но теперь мы и сами кое-что умели, правда, без божественной поддержки те же самые заклинания требовали большей сосредоточенности и большего времени. К вечеру я совершенно валился с ног, как после целого дня изнурительного физического труда. Однако время шло, и вот стены и потолок были очищены от копоти, обломки мебели вынесены, запах горелого выветрился и пропал. Нам даже удалось отремонтировать террасу и бассейн, а потом вытащить Амоса на улицу, чтобы посмотреть, как мы запускаем в воду восковую фигурку крокодила. Пара секунд – и довольный Филип Македонский заплескался в бассейне как живой.

Глядя на него, даже Амос почти улыбнулся. А потом забился в кресло на террасе и с безнадежно унылым видом уставился на манхэттенские небоскребы.

Я все чаще задумывался – а станет ли он когда-нибудь прежним? Дядя сильно исхудал, осунулся, и взгляд у него стал какой-то потерянный. Он почти не вылезал из халата, запустил бритье и неделями забывал причесываться.

– Пойми, он ведь был одержим Сетом, – сказала мне Сейди, когда я поделился с ней своей тревогой. – Ты хоть понимаешь, какое это насилие над личностью? Его воля была полностью сломлена. Стоит ли удивляться, что теперь он настолько не верит в себя. Что ж, наверное, должно пройти время…

От собственных печалей мы старались отвлечься работой. Починили статую Тота, заново склеили библиотечных шабти. Мне лучше удавалась грубая работа, скажем, двигать каменные блоки или восстанавливать потолочные балки, а Сейди отлично справлялась с тонкостями отделки, вроде восстановления запирающих иероглифов на дверях. А однажды она вообще сразила меня наповал, когда представила себе во всех подробностях свою спальню и произнесла восстанавливающее заклинание хи-нем. Обломки мебели, клочки ткани, стеклянные осколки мигом вылетели из кучи мусора и соединились в положенном порядке, так что вся комната в мгновение ока приобрела свой прежний уютный вид. Сейди, правда, после этого полдня пролежала в обмороке, но все равно… это было круто. В общем, медленно, но верно разоренный особняк становился похож на нормальный дом.

Укладываясь спать, я непременно пользовался зачарованным подголовником, и это помогало удерживать мой непоседливый ба на месте. И все-таки время от времени меня посещали странные видения – то красная пирамида, то извивающаяся в небе змея… а иногда лицо моего отца, оказавшегося в ловушке саркофага. Один раз я даже услышал далекий голос Зии, пытающейся сказать мне что-то, но я не смог разобрать слов.