Красная пирамида

– Но… – забормотала Сейди, растерянно моргая. – Это же просто картины, верно? Чего в них опасного?

– Это воспоминания, – сказала Зия. – И принадлежат они не людям. Одно созерцание их может уничтожить твой разум.

– Ой, – тихонько выдала сестренка, заметно оробев.

Мы шли все дальше и дальше, и золотые картины сменились серебряными. Я видел, как сталкиваются на полях сражений огромные армии египтян в юбках, сандалиях и кожаных доспехах, потрясая копьями. Рослый темнокожий мужчина в красно-белых доспехах водружал себе на голову двойную корону. Я понял, что это Нармер – царь, объединивший Верхний и Нижний Египет. А ведь Сейди была права: он и самом деле немного походил на папу.

– Это Древнее царство, – догадался я. – Первая великая эпоха в истории Египта.

Зия молча кивнула. Продвигаясь все дальше, мы смотрели, как рабочие возводят из камня первую ступенчатую пирамиду. Еще несколько шагов – и вот в песках Гизы вырастает величайшая из пирамид. Гладкий белый камень облицовки сверкает на солнце, десять тысяч рабочих у подножия пирамиды разом преклоняют колени перед фараоном, а он воздевает руки к солнцу, посвящая светилу свою собственную гробницу.

– Хуфу, – негромко сказал я.

– Ты про нашего павиана? – внезапно оживилась Сейди.

– Да нет же, так звали фараона, который построил Великую пирамиду, – сказал я. – На протяжении почти четырех тысяч лет это было самое высокое строение в мире.

Еще несколько метров – и серебряное сияние сменилось медным.

– Среднее царство, – объявила Зия. – Кровавое время войн и смуты. В эту самую эпоху Дом Жизни стал набирать силу.

Картины стали сменяться быстрее. Мы смотрели, как сражаются армии, как строятся храмы, как по Нилу снуют корабли, а маги бросаются огнем. На каждый наш шаг приходилась не одна сотня лет, а зал все еще казался таким же бесконечным, как вначале. Тут-то я впервые ощутил по-настоящему, как далеко в древность уходит египетская цивилизация.

Мы миновали еще один невидимый рубеж, после которого свет стал бронзовым.

– Новое царство, – сообразил я. – Последняя эпоха, когда Египтом правили египтяне.

Зия промолчала, а я смотрел на мелькающие картины и вспоминал, о чем рассказывал мне папа: о царице Хатшепсут, великой женщине-фараоне, которая носила фальшивую бородку и управляла Египтом лучше многих мужчин, или о Рамсесе Великом, мчащемся на своей колеснице в бой.

Я видел поединки магов во дворце. Какой-то мужчина в потрепанной одежде, с косматой бородой и безумными глазами бросил наземь посох, который тут же превратился в змею и сожрал двенадцать других змей.

У меня даже дыхание перехватило.

– Но это же…

– Муса, – кивнула Зия. – Или Мойше, как зовет его собственный народ. Вы называете его Моисеем. Единственный чужеземец за всю историю, который смог одолеть Дом в магической схватке.

Я ошалело уставился на нее.

– Ты ведь пошутила, да?

– Здесь такими вещами шутить не принято.

Картина снова сменилась. Я увидел человека, склонившегося над столом, который напомнил мне игровую комнату: деревянные кораблики, крохотные фигурки солдат и колесниц. Мужчина был в одежде фараона, но его лицо показалось мне странным образом знакомо. Внезапно он поднял на меня глаза и улыбнулся. Я похолодел: у него было лицо ба, того духа с телом птицы, который встретил меня у моста через пропасть.

– Кто это? – шепотом спросил я.

– Нектанеб Второй, – ответила Зия. – Последний царь, в чьих жилах текла кровь египтянина, и последний маг из фараонов. Он мог управлять армиями, создавать и уничтожать корабли, всего лишь перемещая по доске деревянные фигурки. Но в конце концов его магии оказалось недостаточно… и Египет пал.

Мы переступили очередной рубеж, и картинки окрасились в голубой.

– Это времена Птолемея, – сказала Зия. – После того как Александр Македонский завоевал весь известный грекам мир, включая Египет, он отдал трон фараонов своему генералу Птолемею. Так была основана династия греческих царей, правивших страной много лет.

Птолемеевская часть зала оказалась совсем небольшой и довольно скучной по сравнению с остальными. Храмам недоставало величия, цари и царицы производили впечатление либо отчаявшихся неудачников, либо ко всему равнодушных лентяев. Никакими примечательными битвами эта эпоха тоже отмечена не была… ну, разве что к концу. Я видел, как римские войска наступают на Александрию, видел, как черноволосая женщина в белых одеждах бросает себе за пазуху извивающуюся змею.

– Клеопатра, – подсказала Зия. – Седьмая по счету царица, носившая это имя. Она пыталась противостоять могуществу Римской империи и потерпела поражение. Тогда она лишила себя жизни, и вместе с ней угас последний род фараонов. Великая египетская цивилизация пришла в упадок. Ее язык был забыт, древние обряды запрещены и тоже забыты. Дом Жизни уцелел, но с тех самых пор мы были вынуждены постоянно скрываться.