Красная пирамида

Мы перешли линию, за которой картинки были озарены красным, и история постепенно стала более знакомой. Я видел, как на Египет наступают вначале арабы, затем турки. В тени пирамид прошагали армии Наполеона. Британцы приступили к строительству Суэцкого канала. Каир постепенно превращался в современный город, а древние руины все глубже погружались в песок пустыни.

– С каждым годом, – сказала Зия, – Зал Эпох становится все длиннее, чтобы вместить очередной период нашей истории. Вплоть до настоящего времени.

Я был настолько потрясен всем увиденным, что даже не сообразил, что мы достигли конца зала, пока Сейди не схватила меня за руку.

Прямо перед нами на небольшом возвышении стоял пустой трон – позолоченное кресло из дерева с вырезанными на спинке изображениями цепа и пастушьего посоха – древними символами власти фараонов.

А на ступеньке у подножия трона сидел самый глубокий старик, какого мне доводилось видеть. Его кожа была похожа на пергаментную бумагу – такая же коричневая, тонкая и морщинистая. Просторные белые одежды полностью скрывали иссохшее тело. На плечи у него была наброшена леопардовая шкура, а в руках он сжимал длинный посох. Костлявые руки старика заметно подрагивали, и я был уверен, что свой тяжелый посох он вот-вот уронит. Но самое поразительное заключалось в том, что витающие в воздухе светящиеся иероглифы исходили от него. Разноцветные символы вспыхивали вокруг него и разлетались по залу, как будто старик был какой-то волшебной машинкой для выдувания светящихся пузырей.

Поначалу я даже сомневался, что старик живой. Его белесые глаза неподвижно глядели в пустоту, но вдруг он перевел взгляд на меня, и меня словно током прошибло.

Он не просто на меня смотрел – он видел меня насквозь, как будто все мое существо было для него открытой книгой.

«Спрячься», – подсказал мне голос в моем сознании.

Понятия не имею, откуда исходил этот голос, но внутри у меня будто все свело. Мое тело напряглось, словно я собирался отразить удар, и электрическое покалывание прекратилось.

Старик чуть удивленно приподнял бровь. А потом обернулся назад и произнес какие-то слова на незнакомом языке.

Из теней позади трона выступил еще один человек, и я чуть не вскрикнул. Именно он был тогда с Зией в Британском музее – высокий мужчина в светлых одеждах и с раздвоенной бородой.

Бородач смерил нас с Сейди колючим взглядом.

– Мое имя Дежарден, – сказал он с заметным французским акцентом. – Мой господин, Верховный Чтец Искандар, приветствует вас в Доме Жизни.

От растерянности я, как всегда, ляпнул глупость.

– Он такой старый. Почему же он сидит на полу, а не на троне?

Дежарден от возмущения раздул ноздри, лишившись дара речи, но старик, которого он назвал Искандаром, негромко усмехнулся и сказал еще что-то на своем непонятном языке.

– Владыке приятно, что ты такой внимательный, – сухо перевел Дежарден. – Ты верно заметил: он действительно очень стар. Но этот трон предназначен только для фараона. Он опустел еще в те времена, когда Египет пал под натиском римлян, и сейчас имеет скорее символическое значение. Назначение Верховного Чтеца состоит в том, чтобы служить фараону и оберегать его. Именно поэтому его место у подножия трона.

Я посмотрел на Искандара с некоторым беспокойством. Интересно, сколько лет он уже сидит вот так, на ступеньке возле пустого кресла? Но вместо этого я задал другой вопрос:

– Если вы… то есть если он понимает по-английски, то почему он говорит на другом языке?

Дежарден раздраженно засопел.

– Верховный Чтец много чего знает, мальчик. Но говорить он предпочитает на своем родном языке – александрийском греческом.

Тут в разговор, откашлявшись, вмешалась Сейди:

– Простите, как вы сказали? На его родном языке? Но ведь эпоха Александра Македонского – это голубой сектор зала, верно? Это же было тысячи лет назад! А по-вашему получается, будто господин Саламандр…

– Господин Искандар, – прошипел Дежарден. – Веди себя уважительно!

У меня в голове будто щелкнуло. Еще когда мы были в Бруклине, Амос рассказывал про закон, запрещающий магам призывать богов. Этот закон был принят во времена римлян Верховным Чтецом по имени… точно, Искандар. Но ведь не может быть, чтобы этот старик был тем самым человеком! Наверное, сейчас перед нами какой-нибудь Искандар XXVII или вроде того.

Старик поглядел мне в глаза и улыбнулся, как будто догадался, о чем я думаю. А потом снова сказал что-то по-гречески, и Дежардену пришлось переводить.

– Владыка просит тебя не тревожиться. Вам не придется отвечать за прошлые преступления вашей семьи. По крайней мере до того, как мы разберемся со всеми обстоятельствами дела.

– Ничего себе… То есть я хотел сказать, спасибо, – пробормотал я.