Красная роза для Френсис

– Думаю, ты прав. Но все меняется. Единственное, что неизменно, – сама перемена, не так ли?

Она знала это лучше, чем кто-либо другой. Разве ее не так воспитывали? Ни постоянства, ни гарантий. Только честь фамильного имени.

До тех пор, пока это тоже перестало означать то, что означало всегда.

Этан неожиданно прижался губами к ее шее.

– Сними сапоги, – пробормотал он.

Она послушалась, сама не зная почему. Прежняя Френсис не подчинилась бы поклоннику.

«Может быть, – шептал предательский голосок в голове, – ты больше просто не та, прежняя Френсис?» И этот квест, или как там предпочтительнее его называть, с целью подставить ножку Этану и нанести удар по новым владельцам фамильной пивоварни, заставляет ее чувствовать себя прежней Френсис? Даже галерея – шаг назад к тому месту, где она чувствовала себя в большей безопасности.

А если она не сможет вернуться, если больше никогда не будет «золотой девочкой Денвера»? Или «Бруэри»? Или ее семьи?

Этан отпустил ее ровно настолько, чтобы откинуть покрывало на постели, и подвел ближе.

– Ложись, – скомандовал он, устраиваясь рядом.

Она бы никогда так не сделала, особенно когда находилась на вершине успеха. Потребовала бы тонкого обольщения. Шампанского. Безумных клятв. Бриллиантов и украшений. Но не этой симпатии, ради всего святого!

Он накинул на них покрывало и обнял Френсис за плечи. Она свернулась калачиком, чувствуя себя в тепле и безопасности, хотя бы на мгновение. По какой-то причине она нуждалась именно в этом. Чувствовать себя в безопасности от ветров перемен, которые унесли ее надежды и личное состояние. В объятиях Этана она почти могла сделать вид, что ничего подобного не случилось, что все в порядке.

– Как насчет тебя? – Она прижала руку к его груди.

Он накрыл ее ладонь своей. Теплой. Надежной.

– Ты должен был привыкнуть к переменам. Каждый месяц новая компания и новый отель в новом городе?

Она вцепилась в ткань его рубашки.

– Полагаю, перемены тебя не беспокоят вовсе.

– Мне тоже так не кажется. Все одинаково. Каждый раз все одинаково. Только обстановка немного другая. Гостиничные номера сливаются в один, руководители те же самые.

– Даже женщины?

Пауза затянулась.

– Ну, можно сказать и так. Даже женщины почти одинаковые. Прекрасные, умеют вести беседу, воспитанные.

Он принялся гладить ее волосы.

– До этого раза.

– Этого раза?

Что-то загорелось в ее груди. Что-то, не казавшееся циничным или расчетливым. Она не поняла, что это такое.

– Отель примерно такой же, как и везде. Но компания? Я обычно трачу на реструктуризацию до шести месяцев. А здесь нахожусь уже три, однако стою едва в начале пути. Кабинет, черт, да вся «Бруэри» не похожа ни на одну компанию, в которой я работал раньше. Это не стерильное офисное здание с тем же ковровым покрытием и убогой мебелью, как в любом офисе. Похоже, что эта штука живет и дышит самостоятельно. Словом, не просто недвижимость. Она живая.

– Так было всегда, – согласилась она, но не думала ни о «Бруэри», ни об антикварной мебели, ни о людях, создавших для нее второй дом.

Она думала о лежавшем рядом мужчине, сказавшем ей, что женщины так же взаимозаменяемы, как гостиничные номера. С его стороны это холодно, бессердечно и не соответствует той нежности, с которой он прижимал ее к себе.

– Скажи, какая я?

– Ты женщина.

– И?..

«Пожалуйста, – думала она, – пожалуйста, скажи что-то, чему я смогу поверить. Что-то честное и искреннее, даже если это убьет меня».

– Женщина, – сказал он наконец, отводя ее руку от своей груди и целуя ладонь, – женщина, непохожая на других. Прекрасная, умеет вести беседу, очень воспитанная и культурная. Но в ней таится нечто иное, более глубокое.

Френсис вдруг поняла, что затаила дыхание, и заставила себя дышать нормально, притом что сердце колотилось, как бешеное.

– Ты говоришь о ней как о реке.

– В таком случае я не слишком хорошо излагаю свои мысли, – усмехнулся он. – Не привык шептать сладкую бессмыслицу.

– Это не бессмыслица.

Ее голос раздавался словно издалека.

Его рука скользнула по ее спине, которую он стал поглаживать, мерно и чуть надавливая.

– Как и ты.

Она не бессмыслица, верно? Она Френсис. Черт, через пару недель она даже не будет Бомонт. А потом? Ну, ничто не стоит на месте.

– Мы можем отменить свадьбу, – заметил он, словно прочитав ее мысли.

Она села и уставилась на него.

– Что?!

Он это серьезно? Или это честность и искренность, к которой призывала она? Ведь если это так, она заберет назад свое желание.

– Пока мы не подписывали никаких официальных бумаг. Никаких обязательств.

Она увидела, как он с трудом сглотнул. И посмотрел на нее так серьезно, что она запаниковала, поскольку выражение его лица совсем не напоминало о симпатии и нежности. Настолько, что она не знала, что делать.

– Если хочешь, – добавил он.

Она высвободилась из безопасного убежища его рук, уселась на корточки, мельком отметив, что юбка закрутилась на талии.

– Нет! Нет! Мы не можем покончить с этим!