Красная Страна

– У меня всегда та же самая проблема, – сказал Коска. – Я бы попросил одного из моих людей налить мне стаканчик, но благодаря ужасающим талантам господина Ягнёнка и коварным махинациям господина Темпла, мой Отряд несколько уменьшился.

– Вы тоже приложили к этому руку, – сказал Темпл.

– Несомненно. Проживи достаточно долго и увидишь, как всё развалится. Но у меня ещё есть несколько козырей. – Коска пронзительно свистнул.

Дверь амбара распахнулась, и во двор вышло несколько младших детей Бакхорма с расширенными от страха глазами. На их лицах блестели слёзы. Их вывел сержант Балагур. Одно его толстое запястье всё ещё сковывал наручник, а другой, пустой, качался на цепи. Лезвие тесака тускло блеснуло на солнце.

– Привет, Темпл, – сказал он, проявляя так мало эмоций, словно они встретились за стойкой таверны.

– Привет, – прохрипел Темпл.

– И господин Хеджес любезно присоединился к нам. – Коска указал куда-то за них, но его палец так сильно дрожал, что сложно было понять, куда именно. Оглянувшись, Темпл увидел чёрный силуэт на маленькой башенке у ворот. Самопровозглашённый герой битвы при Осрунге направил на них арбалет.

– Мне правда очень жаль! – крикнул он.

– Если тебе так жаль, то бросай лук, – прорычала Шай.

– Я всего лишь хочу то, что мне причитается! – крикнул он в ответ.

– Я сейчас дам, что тебе, блядь, причитается, вероломный…

– Может, устанавливать, что кому причитается, мы станем, когда все деньги будут возвращены? – предложил Коска. – И, думаю, в качестве первого шага вам стоит бросить оружие, как это принято по традиции?

Шай плюнула через щель между зубами.

– Иди на хуй. – Наконечник её стрелы не пошевелился ни на волос.

Ягнёнок потянул шею в одну сторону. Потом в другую.

– Мы не очень-то придерживаемся традиций.

Коска нахмурился.

– Сержант Балагур? Если они не положат оружие на счёт пять, убейте одного из детей.

Балагур пошевелил пальцами на рукояти ножа.

– Которого?

– Какая разница? Сам выбирай.

– Я бы предпочёл этого не делать.

Коска закатил глаза.

– Тогда самого здорового. Неужели я должен вникать во все детали?

– Я имею в виду, что предпочёл бы не…

– Раз! – отрезал Старик.

Никто даже не сделал вид, что собирается опустить оружие. Как раз наоборот. Шай слегка привстала в стременах, хмуро глядя на стрелу.

– Если хоть один ребёнок умрет, то ты следующий.

– Два!

– А потом ты! – Голос Хеджеса, называвшего себя героем войны, взвился до совершенно негероических высот.

– А потом, блядь, все вы, – прорычал Ягнёнок, поднимая свой тяжёлый меч.

Сворбрек смотрел на Темпла из-за плеча Коски, вытянув ладони вперёд, как бы говоря: «Что разумные люди могут поделать в таких обстоятельствах?».

– Три!

– Подождите! – крикнул Темпл. – Просто… подождите, чёрт возьми! – И слез со своей лошади.

– Какого чёрта ты делаешь? – прорычала Шай в оперение своей стрелы.

– Выбираю трудный путь.

Темпл медленно пошёл по двору. Под сапогами хлюпали грязь и солома, ветер развевал волосы, дыхание стыло в груди. У него не получилось идти с улыбкой, как шёл Кадия, отдавая свою жизнь за жизни своих учеников, к едокам, которые чёрными фигурами во тьме ворвались в Великий Храм. Темплу было очень тяжело, он морщился, словно преодолевал ураганный ветер. Но он всё-таки шёл.

Солнце отыскало просвет в облаках и заблестело на обнажённой стали, отчего все клинки и наконечники засверкали мучительно ярко. Темпл очень боялся. Раздумывал, что от любого шага может обмочиться. Это был далеко не лёгкий путь. Совсем не лёгкий. Но это правильный путь. Если Бог есть, то Он бесстрастный судья и смотрит, чтобы каждый человек получал по заслугам. Так что Темпл встал на колени в навоз перед Никомо Коской, посмотрел в налитые кровью глаза и задумался, скольких людей тот убил за всю его долгую карьеру.

– Чего вы хотите? – спросил он.

Экс-капитан нахмурился.

– Моё золото, конечно.

– Мне очень жаль, – сказал Темпл. Ему даже на самом деле было немного жаль. – Но его нет. Оно у Контуса.

– Контус мёртв.

– Нет. Вы взяли не того. Деньги у Контуса, и они не вернутся. – Он не пытался казаться искренним, а просто пристально смотрел на дряхлое лицо Коски и говорил правду. И, несмотря на страх, на высокую вероятность немедленной смерти и ледяную воду, проникающую сквозь штаны на коленях, он чувствовал себя хорошо.

Висела тяжёлая роковая тишина. Коска смотрел на Темпла, Шай на Коску, Хеджес на Шай, Свит на Хеджеса, Балагур на Свита, Ягнёнок на Балагура, и Сворбрек на всех. Все в нерешительности, все наготове, все затаили дыхание.

– Ты предал меня, – сказал Коска.

– Да.

– После всего, что я для тебя сделал.

– Да.

Дрожащие пальцы Старика потянулись к рукояти меча.

– Я должен тебя убить.

– Возможно, – вынужден был признать Темпл.

– Мне нужны мои деньги, – сказал Коска, но в его голос закралась едва заметная жалобная нотка.

– Это не ваши деньги. И никогда вашими не были. Зачем они вообще вам?

Коска удивлённо моргнул, неопределённо взмахнув рукой.

– Ну… с ними я могу вернуть своё герцогство…

– Вам не было нужно герцогство, когда оно у вас было.

– Это… деньги.