Красная Страна

После дня дыхания этими отвратительными испарениями, когда носы и глотки были ободраны от вони, они взошли на огромную вершину скалы, изрытую и изукрашенную непогодой и временем, но безо мха, лишайника или растений. Когда они, в лохмотьях, нехотя подошли ближе, Ро увидела, что стена была покрыта буквами, и хотя она не могла их прочесть, она знала, что это предупреждение. В каменных стенах — таких высоких, что голубое небо было очень далеко — были еще дыры, намного больше, и на возвышающихся, скрипящих подмостках из старого дерева были платформы, веревки и ведра, и свидетельства свежих раскопок.

Кантлисс поднял руку:

— Стоять здесь.

— Что теперь? — спросил Блэкпоинт, теребя рукоять меча.

— Теперь мы ждем.

— Долго?

— Не долго, брат. — Мужчина стоял, непринужденно прислонившись к скале. Ро не знала, как могла его не заметить, поскольку он не был маленьким. Очень высокий, с темной кожей, голова побрита до мельчайшей серебристой щетины, на нем была простая роба из неокрашенной ткани. Одной из своих мускулистых рук он держал посох, такой же длинный, как и он сам, в другой было маленькое морщинистое яблоко. Он куснул его, и с набитым ртом сказал: «Привет». Он улыбался Кантлиссу, и Блэкпоинту, и остальным людям, и улыбался детям, и Ро в частности, как она подумала. «Привет, дети».

— Я хочу мои деньги, — сказал Кантлисс.

Улыбка не покинула лицо старика.

— Конечно. Поскольку в тебе есть дыра, и ты веришь, что золото ее заполнит.

— Поскольку у меня есть долг, и если я его не заплачу, я покойник.

— Мы все покойники, брат, в свое время. Как мы туда попадем, вот что важно. Но ты получишь честную цену. — Его взгляд переместился на детей. — Я насчитал меньше двадцати.

— Длинное путешествие, — сказал Блэкпоинт, держа одну руку на мече. — Потери неизбежны.

— Ничто не неизбежно, брат. Что случается, то случается из-за выбора, который мы делаем.

— Я не покупаю детей.

— Я покупаю их. Я не убиваю их. Причинение боли слабым заполняет дыру в тебе?

— Во мне нет никаких дыр, — сказал Блэкпоинт.

Старик последний раз укусил яблоко.

— Нет? — И он бросил огрызок Блэкпоинту. Северянин инстинктивно потянулся за ним, затем заворчал. Старик покрыл расстояние между ними за два легких шага и ударил его в грудь концом посоха.

Блэкпоинт содрогнулся, уронил огрызок, нащупывая меч, но у него не было сил его вытащить, и Ро увидела, что это был не посох, а копье, длинное окровавленное лезвие торчало из спины Блэкпоинта. Старик опустил его на землю, мягко положил руку на его лицо и закрыл ему глаза.

— Тяжело говорить, но я чувствую, что мир стал лучше без него.

Ро смотрела на труп северянина, чья одежда уже потемнела от крови, и обнаружила, что рада, и не знала, что это значит.

— Клянусь мертвыми, — выдохнул один из людей Кантлисса, и взглянувшая вверх Ро увидела много фигур, которые в тишине вышли из шахт на леса и смотрели вниз. Мужчины и женщины всех рас и возрастов, но все носящие одинаковые коричневые одежды, и все с обритыми налысо головами.

— Несколько друзей, — сказал старик, вставая.

Голос Кантлисса, тонкий и льстивый, задрожал.

— Мы сделали все что могли.

— Меня огорчает, что это все, что вы могли.

— Все что я хочу, это деньги.

— Меня огорчает, что деньги могут быть всем, что хочет человек.

— Мы заключили сделку.

— Это также огорчает меня, но мы заключили. Твои деньги здесь. — И старик указал на деревянный ящик, стоявший на скале, мимо которой они прошли. — Желаю тебе радости от них.

Кантлисс схватил ящик, и Ро увидела блеск золота внутри. Он улыбнулся, грязное лицо потеплело отраженным светом.

— Пошли. — И он и его люди отошли назад.

Одна из маленьких девочек начала плакать, потому что маленькие дети начинают любить даже ненавистных, если это все, что у них есть, и Ро положила руку ей на плечо и сказала «Шшшш», и постаралась быть храброй, когда старик прошелся, чтобы встать, возвышаясь над ней.

Пит сцепил свои маленькие кулачки и сказал:

— Не тронь мою сестру!

Мужчина поспешно опустился на колени, так, чтобы его лысая голова была на одном уровне с Ро, вблизи он выглядел громадным. Он нежно положил одну огромную руку Ро на плечо, другую на плечо Пита и сказал:

— Дети, мое имя Ваердинур, я тридцать девятая Правая Рука Делателя, и я никогда не причиню вреда ни одному из вас, и не позволю никому причинить. Я поклялся в этом. Я поклялся защищать эту священную землю, и людей на ней до последней капли крови и до последнего вздоха, и только смерть остановит меня.

Он достал прекрасную цепь и повесил ее вокруг шеи Ро, и подвеска на ней, покоившаяся на ее груди, была куском тусклого серого металла в форме слезинки.

— Что это? — спросила она.

— Это чешуйка дракона.

— Настоящая?

— Да, настоящая. У нас у всех есть такие. — Он потянулся к своей робе и вытащил свою, чтобы показать ей.

— Зачем мне она?

Он улыбнулся, в его глазах блеснули слезы.

— Потому что теперь ты моя дочь. — И он обнял ее и очень крепко сжал.

III КРИЗ