Красная строка. Коллективный сборник №2

Александр впился в её горячие губы, жадно обнимая девичье тело, ещё минуту назад отчуждённое, а сейчас радостно-отзывчивое, доверчиво льнущее к нему и ответно напористое в безрассудном натиске.

Ветви и корни деревьев впивались им в спины, но они этого не замечали; белоснежный сарафан, местами разорванный, стал черно-зелёным от травы и грязи, под ногами хлюпала вода…

Александр проснулся. Было ещё темно, изредка вспыхивали молнии, но дождь уже кончился. К влажному воздуху примешивался тягучий аромат черёмухи, которая росла у дома.

Всё как тогда…

Он чувствовал рядом с собой что-то тёплое и влажное.

– Наденька… – позвал он, решительно загребая что-то в охапку.

Это было одеяло, к которому он привалился во сне.

Теперь Александр проснулся окончательно. В свете ночника увидел на кровати дочь. Девочка во сне сбросила одеяло, а сейчас, замёрзнув, подтянула колени едва не к подбородку. Он укрыл Алину и, поперхнувшись, стал кашлять, быстро выходя из комнаты. Кашель не проходил и Александр, прыгая через две ступеньки, оказался на втором этаже, в комнате дочери.

Тяжелое давление в груди, наконец, прорвалось. Его плечи тряслись; сдернув простынь с кровати, он вытирал лицо, по которому неудержимо текли слёзы. Когда он плакал последний раз? Наверное, ещё маленьким мальчиком. Потом – нет. Не положено.

Сдержался даже в тот день, когда провожал её, холодную и уже нездешнюю. Слёзы шли мучительно, словно преодолевали мощную преграду, а следом за ними пришло ощущение измождённости и освобождения.

Только в ночи, когда едва проснёшься, переживания бывают столь яркими, а воспоминания – обжигающими.

…Цветы… Ага, попался!.. Думал не приду? Ни-за-что!.. Посадка… сарафан белый… зелёный… Глаза большущие, синие… Алина… и… Со святыми упокой…

Александр рыдал в голос, без стеснения.

Из разбитого окна шёл ароматный, словно промытый дождём, воздух. Он любил дождь.

И Надя – тоже.

***

Он проснулся, как всегда, рано. Многолетняя привычка не нуждалась ни в каких будильниках.

Сварил кофе. По утрам он никогда не завтракал.

Тщательно побрился. В ванной навёл на себя горячую струю, стоял, пока мог терпеть. Потом ледяную. И снова горячую.

Сегодня нужно уезжать. Он достал из шкафа шкатулку, в которой хранились Надины украшения. Золотая цепочка с витиеватым кулоном – его свадебный подарок. Серёжки с рубиновыми глазками, подаренные Наде матерью на совершеннолетие. Браслет, сделанный по его рисунку в честь рождения дочери – «Алькин браслет», как его называла Надя. Его она любила больше всего и редко снимала. Александр крепко сжал браслет в руке. Вспомнил как Надя, с трудом одолев застёжку, протянула ему браслет и процедила:

– Отдай… Але… когда вырастет… на па… обо мне…

Александр захлопнул шкатулку, подождал, пока схлынут воспоминания о последней встрече с женой. Он часто перебирал эту шкатулку, обычно по ночам. Подолгу держал каждую вещицу. Но сейчас, в дорогу, не хотел бередить душу. Достал обручальное кольцо Нади и, подойдя к зеркалу, расстегнул цепочку с нательным крестом. Повесил кольцо на цепочку, затем второе и вновь застегнул. Убрав шкатулку, вернулся в комнату, где спала Алина.

Вещи собраны с вечера, осталось только одеться и дождаться Диану.

При его отлучках Алина всегда оставалась с Дианой. Её сыновья выросли, и она с радостью занималась с племянницей. Хотя бы так сбылась её мечта иметь дочку. Александр был спокоен за дочь и благодарен сестре за ту трепетную нежность, которой она окружила Алину.

Щёлкнул замок – Диана.

Александр смотрел на сестру и всегда вспоминал слова матери:

– Вы же брат с сестрой. Держитесь друг за друга.

Они и держались.

– Ты уже собрался? Помочь чем-нибудь?

– Уже всё собрано. В комнате Алины окно разбилось. Я осколки собрал, но вы там поосторожнее, вдруг что-то не заметил.

– Хорошо, я ещё раз все осмотрю, не волнуйся.

Помолчав, добавила:

– У тебя невыспавшийся вид.

– Да, спал неважно.

– Волнуешься?

– Нет, это от другого.

Александр не стал уточнять, и Диана деликатно промолчала.

– Ну, что? Присядем на дорожку?

Он пытался выглядеть беззаботным, но сестру этим не обмануть.

– Присядем.

– Про Алину не говорю… Уверен, что…

– Саш, ты же знаешь…

– Знаю. Ну, с Богом.

Александр встал и на цыпочках вошёл в комнату. Алина лежала на спине, раскинув руки, и едва заметно улыбаясь. Он нагнулся и поцеловал девочку в лоб.

– Храни тебя Бог, доченька.

Диана, стоя у него за спиной, перекрестила его. Раздался звонок. Александр вышел из комнаты и взял телефонную трубку:

– Слушаю.

– Товарищ генерал, машина ждёт вас.

Галина Талалаева