Красная строка

Иногда по вечерам, делая небольшой крюк, я заходила в ближайший магазин. Был он довольно несуразным, напоминая наши сельские лавки, в которых, ютясь друг к другу, теснятся отсеки с продуктами, напитками и хозяйственной утварью. Эта лавка удручала меня поначалу и своим внешним видом, и отсутствием привычных продуктов – молока, сыра, масла, шоколада, наконец… Ко всему, однако, можно привыкнуть – привыкла, приспособилась со временем и я – и к тофу (безвкусному соевому творогу), и к немыслимо острым приправам, и ко многому другому. Жизнь заставит. Работы у меня было много, уходила я из офиса поздно, так что ездить куда-то специально за «европейскими» продуктами у меня не было ни времени, ни сил.

В те дни, когда я заходила в магазин, то почти всегда видела неподалеку от входа одного и того же человека – он сидел на толстой доске, будто вросши в нее своим широким торсом, и кланялся прохожим, глядя на них снизу вверх. Ног у него не было. Этот пожилой китаец запомнился мне с того самого момента, когда я увидела его в первый раз. Несмотря на свой физический недостаток, он выглядел бодрым, крепким и жизнерадостным. Взгляд его был прямым и открытым, и когда кто-нибудь бросал монетку в его жестяную банку, он усердно благодарил, расплываясь в широкой улыбке. Стойкость и мужество этого человека вызывали у меня невольное восхищение: казалось, он постоянно пребывал в благодушном настроении, ничуть не страдая от своей ущербности.

Я взяла себе за правило, проходя мимо, каждый раз подавать ему пять юаней – при этом не бросала деньги в банку, а отдавала ему в руки – в этот момент наши глаза встречались, и мне казалось, что живой человеческий контакт, оказанное внимание были для него не менее важны, чем деньги. Он всегда отвечал мне радостной улыбкой и благодарил за подаяние. Пять юаней – деньги совсем небольшие, меньше доллара, но в китайском магазине на них можно купить, к примеру, пачку тофу и упаковку хлеба – минимальный рацион на несколько дней. Поэтому относительно размеров подаяния совесть моя была спокойна; к тому же редко кто давал больше: в его склянке обычно виднелись лишь мелочь да несколько бумажек по одному юаню.

И вот наступила зима. Сезоны в Пекине сменяются быстро: только что светило жаркое солнце, повсюду благоухали розы – и вот уже дуют сильные ветра, гонят холод из Сибири через бескрайние монгольские степи. Снег – редкий гость в китайской столице, и от этого стужа здесь кажется еще более злой, а ветер будто пронизывает насквозь. Но и в эти студеные дни бессменный «часовой» оставался на своем посту – в толстом тулупе защитного цвета, туго обмотанный длинным шарфом, с красным лицом, обожженным ветром, он неизменно встречал меня бодрым видом и приветливой улыбкой.

В один из таких дней, подходя к магазину и завидев издалека знакомую фигуру, я достала, как обычно, кошелек, но тут обнаружила, что у меня нет мелких денег: самая мелкая купюра – десять юаней. На мгновение я задумалась – мне не то чтобы стало жалко этих денег, но показалось, что для милостыни это будет чересчур. «Разменяю, и подам потом», – решила я. Обогнув то место, где сидел инвалид, я незаметно зашла в магазин с другой стороны. Через некоторое время, выйдя из него с покупками, я и не вспомнила про него и пошла дальше.

В последующие дни мороз усилился, холод буквально пробирал до костей. После работы я сразу спешила домой, чтобы поскорее включить обогреватели и попытаться согреться в своей промерзшей за день квартире. В такие дни непременно думаешь: «Уж лучше б лето!» хотя летом не знаешь, куда деваться от удушающей жары.

Когда морозы спали, я как-то в очередной раз собралась за покупками, но, подойдя к магазину, не увидела на обычном месте своего знакомого. Я огляделась по сторонам – нет, нигде не видно. Меня охватило беспокойство: не случилось ли с ним чего? Но потом я решила, что в столь студеную погоду его, очевидно, просто не привозят сюда – слишком холодно, да и смысла нет: прохожих совсем немного – какой тут «доход»?

Постепенно погода наладилась, дни наступили солнечные и теплые. У пекинской зимы есть одно явное преимущество: морозы здесь, как правило, не бывают затяжными. Я почти каждый день проходила мимо магазина, но «часового» по-прежнему не было на его посту. Мне было невыносимо думать, что он, возможно, замерз или умер от голода, что, собственно, было одно и то же, если представить, что в те морозные дни он был всеми брошен… – в том числе и мною. Этот человек не выходил у меня из головы, будто припечатавшись к моей памяти. Меня мучила совесть за мое равнодушие и сэкономленные десять юаней, их цена оказалась непомерно высокой… Я продолжала надеяться, что снова увижу его и смогу погасить свой «долг». Но случая все не предоставлялось…