Красная жара

Арт Ридзик и Том Галлахер стояли в зале прилетов международных рейсов аэропорта О'Хейр ровно в 7 часов пополудни. Таможня была переполнена, и сотни людей пробивались сквозь огромное помещение, волоча свой багаж к выходу.

- Пойду проверю, сел ли этот самолет, - сказал Галлахер, направляясь к справочной.

- Отличная мысль, - пробормотал Ридзик. - Валяй. Его взгляд немедленно обратился в сторону привлекательной белокурой стюардессы. Она толкала перед собой складную тележку с чемоданом. А Ридзик всегда обожал путешествовать.

- Эй, привет. Как делишки, милая?

Холодный взор ее голубых глаз не задержался на нем.

- Мотай отсюда.

- Спасибо. Огромное спасибо. Отличная мысль, - ответил он бесстрастно, в то время как она, миновав его, прошествовала к выходу.

Вернулся Галлахер:

- Самолет прилетел. Он должен появиться с минуты па минуту.

- У-гу, - Ридзику удалось оторвать взгляд от круглой попки стюардессы. Слушай, а ты видал рапорт Стоббза про этих Бритоголовых?

- Да, - сказал Галлахер. Ридзику это не понравится. - Он написал, что твое поведение было "надлежащим".

- Боже мой, - сказал Ридзик, вытаскивая пачку сигарет из кармана рубашки. - Надлежащим? И все?

- Слушай, Арт...

- Ясно, Том, - Ридзик закурил. - Если бы я полез по ступенькам вслед за вами, ребята, этот дерьмоголовый Давно бы уже смылся.

Он с силой выдохнул:

- Просто Стоббзу не нравится, что ты его все время подкалываешь. Он от этого дураком выглядит.

- Но я ведь сделал работу, верно?

- Арт, - сказал Галлахер, - пожалуйста. Дело в особенностях твоей личности. Стоббзу они не нравятся.

- Особенности личности? А он сам. У него личность рекламной тумбы.

- Слушай, я понимаю, что ты его не любишь, но не дергайся. Все-таки именно он составляет отчет о твоей пригодности, если помнишь.

Ридзик отвернулся, глянул на толпящихся вокруг людей:

- Как тут забудешь.

- Послушай моего совета. Не порти ему настроения. Ридзик бросил недокуренную сигарету на пол и раздавил ее каблуком.

- Ладно, ладно, какие дела. А какого черта нас в это вот сунули? И чего этот комуняка делает в Чикаго?

- Потому что тот комуняка, которого этот комуняка заберет домой, сидит на шее у нашего отдела, - терпеливо стал объяснять Галлахер. - Это просто одна из тех чудесных штук, что произошли в мире поддержания правопорядка за то время, пока ты был отстранен от дел.

- Ага, понятно, жаль, что я это проворонил. Только стоит заметить, что не по своей воле я проторчал три недели без зарплаты. Наверно, это было величайшим достижением в связях востока с западом.

- Я бы не сказал, что это не беда.

- А комуняки, они хитрые, старик. Знаешь, весь мир хотят к рукам прибрать.

Галлахер вздохнул. Задание-то было очень простое. Встретить русского мента, отвезти его в гостиницу; завтра утром забрать русского мента, передать ему арестованного и сказать: "Приятного полета". Но Ридзик, как только он один это умеет, склонен все дело, насколько можно, усложнить.

- Сделай мне одолжение, Арт. Попридержи свой язык на эту тему. А то еще из-за тебя третью мировую войну затеют.

- Неважно это будет смотреться в моем личном деле. Галлахер вглядывался в толпу людей:

- А тебе не приходило в голову.., как мы узнаем этого парня?

На что Ридзик, глядя в другую сторону, ответил:

- Том, у меня такое чувство, что с этим проблем не будет.

Через толпу пробирался капитан Иван Данко. Не говоря уже о своих размерах, которые сами по себе были внушительны, он и так бы выделялся в любой толпе. Ибо был одет в полную форму офицера московской милиции. Форма была строгого серого цвета, если не считать красных с золотом погон и красных нашивок на воротнике. На груди у него красовались две широкие колодки наградных знаков. Он двигался им навстречу, держа свой потрепанный старый чемодан.

- Ты погляди на его штиблеты, - прошептал Ридзик, уставившись на толстые резиновые подметки Данковых сапог. - Не иначе, как он их с трактора спер.

- Заткнись, Арт.

- Спорим, что он по-английски Не говорит. Галлахер подошел к Данко.

- Капитан Данко? Данко остановился:

- Да!

- Я сержант следственного отдела чикагской полиции Галлахер. Рад вас видеть - добро пожаловать в Чикаго.

Лицо Данко не отразило никаких эмоций. Ни радости, ни грусти, ни даже простого любопытства. Лишь полное безразличие.

- Спасибо.

- А это мой напарник, сержант Ридзик. Ридзик помахал ручкой:

- Вы впервые в Чикаго? - спросил Галлахер, тут же поняв всю глупость своего вопроса.

- Да.

- Тааак... - сказал Галлахер неуверенно. - Другой багаж у вас есть?

- Нет.

- Были проблемы с таможней?

- Дипломатическая неприкосновенность, - сказал Данко.

"Во! - подумал Ридзик. - Целых тринадцать слогов. Что-то этот парень разболтался".

- Хорошо долетели? - смело продолжил Галлахер.

- Да.

Последовала неловкая пауза.

- Голодны?

- Нет.

- Пить хотите?

- Нет.

- Слушайте, - сказал Ридзик. - Давайте поболтаем в другом месте. У меня машина стоит в красной зоне, - он улыбнулся Данко. - Извините, не хотел вас обидеть.

Данко уселся на заднем сиденье потрепанного Ридзикова седана.