Красная Звѣзда

Надъ письменнымъ столомъ Мэнни висѣлъ портретъ марсіянина средняго возраста. Черты лица его сильно напоминали Мэнни, но отличались выраженіемъ суровой энергіи и холодной рѣшительности, почти грознымъ выраженіемъ, чуждымъ Мэнни, на лицѣ котораго всегда была только спокойная и твердая воля. Мэнни разсказалъ мнѣ исторію этого человѣка.

То былъ предокъ Мэнни, великій инженеръ. Онъ жилъ задолго до соціальной революціи, въ эпоху прорытія Великихъ Каналовъ; эти грандіозныя работы были организованы по его плану и велись подъ его руководствомъ. Его первый помощникъ, завидуя его славѣ и могуществу, повелъ интригу противъ него. Одинъ изъ главныхъ каналовъ, надъ которымъ работало нѣсколько сотъ тысячъ человѣкъ, начинался въ болотистой, нездоровой мѣстности. Многія тысячи работниковъ умирали тамъ отъ болѣзней, и среди остальныхъ разгоралось недовольство. Въ то самое время, какъ главный инженеръ велъ переговоры съ центральнымъ правительствомъ Марса о пенсіяхъ семьямъ погибшихъ на работѣ, и тѣхъ, кто отъ болѣзней потерялъ способность къ труду, — старшій помощникъ тайно велъ агитацію противъ него среди недовольныхъ: онъ подстрекалъ ихъ устроить стачку, съ требованіемъ перенесенія работъ изъ этой мѣстности въ другую, что было невозможно по существу дѣла, такъ какъ разрушало весь планъ Великихъ Работъ, — и отставки главнаго инженера, что было, конечно, вполнѣ осуществимо. Когда тотъ узналъ все это, онъ пригласилъ къ себѣ старшаго помощника для объясненій, и убилъ его на мѣстѣ. На судѣ инженеръ отказался отъ всякой защиты, а только заявилъ, что онъ считаетъ свой образъ дѣйствій справедливымъ и необходимымъ. Его приговорили къ многолѣтнему заключенію въ тюрьмѣ.

Но вскорѣ оказалось, что никто изъ его преемниковъ не въ силахъ вести гигантскую организацію работъ; начались недоразумѣнія, хищенія, безпорядки, весь механизмъ дѣла пришелъ въ разстройство, расходы возросли на сотни милліоновъ, а среди рабочихъ острое недовольство грозило перейти въ возстаніе. Центральное правительство поспѣшило обратиться къ прежнему инженеру; ему было предложено полное помилованіе и возстановленіе въ должности. Онъ рѣшительно отказался отъ помилованья, но согласился руководить работами изъ тюрьмы.

Назначенные имъ ревизоры быстро выяснили положеніе дѣла на мѣстахъ: при этомъ были разогнаны и отданы подъ судъ тысячи инженеровъ и подрядчиковъ. Заработная плата была повышена, организація доставки рабочимъ пищи, одежды, орудій труда была перестроена заново, планы работъ пересмотрѣны и исправлены. Скоро порядокъ былъ вполнѣ возстановленъ, и громадный механизмъ сталъ работать быстро и точно, какъ послушное орудіе въ рукахъ настоящаго мастера.

А мастеръ не только руководилъ всѣмъ дѣломъ, но и разрабатывалъ планъ его продолженія на будущіе годы; и одновременно онъ готовилъ собѣ замѣстителя въ лицѣ одного энергичнаго и талантливаго инженера, выдвинувшагося изъ рабочей среды. Къ тому дню, когда истекалъ срокъ тюремнаго заключенія, все было подготовлено настолько, что великій мастеръ нашелъ возможнымъ передать дѣло въ другія руки безъ опасенія за его судьбу; и въ тотъ самый моментъ, когда въ тюрьму явился первый министръ центральнаго правительства, чтобы освободить заключеннаго, главный инженеръ покончилъ съ собой.

Когда Мэнни разсказывалъ мнѣ все это, его лицо какъ-то странно измѣнилось; у него появилось то же выраженіе непреклонной суровости, и онъ сталъ совершенно похожъ на своего предка. А я почувствовалъ, до какой степени ему былъ близокъ и понятенъ этотъ человѣкъ, умершій за сотни лѣтъ до его рожденія.

Комната сообщеній была центральной комнатой нижняго этажа. Въ ней находились телефоны и соотвѣтствующіе имъ оптическіе аппараты, передающіе на какомъ угодно разстояніи изображенія того, что передъ ними происходитъ. Одни изъ приборовъ соединяли жилище Мэнни со Станціей Сообщеній, а черезъ нее — со всѣми домами города и со всѣми городами планеты. Другіе служили связью съ подземной лабораторіей, которою управлялъ Мэнни. Эти послѣдніе дѣйствовали непрерывно: на нѣсколькихъ тонко-рѣшетчатыхъ пластинкахъ видны были уменьшенныя изображенія освѣщенныхъ залъ, гдѣ находились большія металлическія машины и стеклянные аппараты, а передъ ними — десятки и сотни работающихъ людей. Я обратился къ Мэнни съ просьбой взять меня съ собою въ эту лабораторію.

— Это неудобно, — отвѣчалъ онъ. — Тамъ ведутся работы надъ матеріей въ ея неустойчивыхъ состояніяхъ; и какъ ни мала, при нашихъ предосторожностяхъ, опасность взрыва или отравленія невидимыми лучами, но эта опасность всегда существуетъ. Вы не должны ей подвергаться, потому что вы теперь у насъ одинъ, и замѣнить васъ было бы некѣмъ.

Въ домашней лабораторіи Мэнни находились всегда только тѣ приборы и матеріалы, которые относились къ его изслѣдованіямъ, выполняемымъ въ данное время.

Въ корридорѣ нижняго этажа у потолка была подвѣшена воздушная гондола, на которую во всякое время можно было сѣсть и отправиться куда угодно.

— Гдѣ живетъ Нэтти? — спросилъ я у Мэнни.