Красная Звѣзда

— Въ большомъ городѣ, въ двухъ часахъ воздушнаго пути отсюда. Тамъ находится машинный заводъ съ нѣсколькими десятками тысячъ работниковъ, и у Нэтти больше матеріала для его медицинскихъ изслѣдованій. Здѣсь же у насъ есть другой докторъ.

— А машинный заводъ мнѣ не воспрещается осмотрѣть при случаѣ?

— Конечно, нѣтъ; тамъ не угрожаютъ никакія особенныя опасности. Если хотите, мы завтра же отправимся туда вмѣстѣ.

Такъ мы и рѣшили.

II. На заводѣ.

Около 500 километровъ въ два часа — скорость самаго быстраго соколинаго полета, не достигнутая до сихъ поръ даже нашими электрическими дорогами… Внизу развертывались въ быстрой смѣнѣ незнакомые, странные ландшафты; еще быстрѣе проносились иногда мимо насъ незнакомыя, странныя птицы. Лучи солнца вспыхивали синимъ свѣтомъ на крышахъ домовъ, и обычнымъ желтоватымъ свѣтомъ на огромныхъ куполахъ какихъ-то незнакомыхъ мнѣ зданій. Рѣки и каналы мелькали стальными лентами: мои глаза отдыхали на нихъ, потому что онѣ были такія-же, какъ на землѣ. Вотъ вдали сталъ виденъ огромный городъ, раскинутый вокругъ маленькаго озера, и перерѣзанный каналомъ. Гондола замедлила ходъ, и плавно опустилась около небольшого красиваго домика — домика Нэтти.

Нэтти былъ дома, и радостно насъ встрѣтилъ. Онъ сѣлъ въ нашу гондолу, и мы отправились дальше: заводъ еще въ нѣсколькихъ километрахъ, на той сторонѣ озера.

Пять громадныхъ зданій, расположенныхъ крестообразно, всѣ одинаковаго устройства: чистый стеклянный сводъ, лежащій на нѣсколькихъ десяткахъ темныхъ колоннъ, образующихъ точный кругъ или мало растянутый эллипсъ; такія же стеклянныя пластинки, поочередно прозрачныя и матовыя, между колоннами въ видѣ стѣнъ. Мы остановились у центральнаго, самаго большого корпуса, передъ воротами, занимавшими цѣлый промежутокъ отъ колонны до колонны, метровъ 10 ширины, и метровъ 12 вышины. Потолокъ перваго этажа горизонтально перерѣзывалъ посерединѣ пространство воротъ; нѣсколько паръ рельсовъ входили въ ворота и терялись внутри корпуса.

Мы подплыли къ верхней половинѣ воротъ, и оглушенные шумомъ машинъ, сразу попали во второй этажъ. Впрочемъ, это не былъ особый этажъ въ точномъ смыслѣ слова, а скорѣе сѣть воздушныхъ мостиковъ, оплетавшая со всѣхъ сторонъ гигантскія машины незнакомаго мнѣ устройства. На нѣсколько метровъ надъ нею находилась другая подобная сѣть, еще выше третья, четвертая, пятая; всѣ онѣ были образованы изъ стекляннаго паркета, охваченнаго брусьями желѣзныхъ рѣшетокъ, всѣ были связаны множествомъ подъемниковъ и лѣстницъ, и каждая слѣдующая сѣть была меньше предыдущей.

Ни дыма, ни копоти, ни запаха, ни мелкой пыли. Среди чистаго, свѣжаго воздуха машины, залитыя свѣтомъ, не яркимъ, но проникающимъ всюду, работали стройно и размѣренно. Онѣ рѣзали, пилили, строгали, сверлили громадные куски желѣза, алюминія, никкеля, мѣди. Рычаги, похожіе на исполинскія стальныя руки, двигались ровно и плавно; большія платформы ходили впередъ и назадъ со стихійной точностью; колеса и передаточные ремни казались неподвижными. Не грубая сила огня и пара, а тонкая, но еще болѣе могучая сила электричества была душой этого грознаго механизма.

Самый шумъ машинъ, когда ухо къ нему нѣсколько привыкало, начиналъ казаться почти мелодичнымъ, кромѣ тѣхъ моментовъ, когда падаетъ главный молотъ въ нѣсколько тысячъ тоннъ, и все содрогается въ громовомъ ударѣ.

Сотни работниковъ увѣренно ходили между машинами, и ни шаги ихъ, ни голоса не были слышны среди моря звуковъ. Въ выраженіи ихъ лицъ не было напряженной озабоченности, а только спокойное вниманіе; они казались любознательными, учеными наблюдателями, которые, собственно, не при чемъ во всемъ происходящемъ; имъ просто интересно видѣть, какъ громадные куски металла, на рельсовыхъ платформахъ вплывающіе подъ прозрачный куполъ, попадаютъ въ желѣзныя объятія темныхъ чудовищъ, какъ эти чудовища затѣмъ разгрызаютъ ихъ своими крѣпкими челюстями, мнутъ своими тяжелыми, твердыми лапами, строгаютъ и сверлятъ своими блестящими, острыми когтями, и какъ наконецъ остатки этой жестокой игры увозятся съ другой стороны корпуса легкими вагонами электрической дороги въ видѣ стройныхъ и изящныхъ машинныхъ частей съ загадочнымъ назначеніемъ. Казалось вполнѣ естественнымъ, что стальныя чудовища не трогаютъ маленькихъ большеглазыхъ созерцателей, довѣрчиво гуляющихъ между ними: это было просто пренебреженіе къ слабости, признаніе добычи слишкомъ ничтожною, недостойною грозной силы гигантовъ. Были неуловимы и невидимы со стороны тѣ нити, которыя связывали нѣжный мозгъ людей съ несокрушимыми органами механизма.

Когда мы, наконецъ, вышли изъ корпуса, водившій насъ техникъ спросилъ, желаемъ ли мы осматривать другіе корпуса и вспомогательныя строенія сейчасъ же, или намѣрены сдѣлать перерывъ для отдыха. Я высказался за перерывъ.

— Я видѣлъ машины и работниковъ, — сказалъ я, — но самой организаціи труда совершенно себѣ не представляю. Вотъ объ этомъ мнѣ хотѣлось бы разспросить васъ.