Красное и зеленое

На вторую ночь предстояло более серьезное дело. Нужно было перелить кровь. Вечером Маша и Ильин собрали около полулитра своей крови и легли отдыхать. А после часу ночи она и Аркадий Павлович снова пошли к рабочим. Ильин вооружился большим шприцем. По своим меткам они быстро нашли пятерых рабочих, влили каждому небольшую дозу крови.

— Зачем вы мне делаете больно? — громко сказал один из них и хотел встать.

— Лежите и молчите, — успокоил его Ильин. — Так надо…

Человек послушно лег. Когда луч фонарика скользнул по соседней койке, Маша увидела, что на нее смотрит еще пара широко открытых глаз. Она посветила вправо, потом влево. Отовсюду на них смотрели глаза, лишенные человеческого смысла. Никто не спал. Ей стало страшно.

Она схватила за руку Ильина:

— Как они смотрят! И ничего не понимают… Это ужасно, Аркадий!

— Лишь бы молчали. Давай следующего…

Вторая ночь тоже прошла без осложнений.

Утром надзиратель с удивлением заметил, что пять человек не встают со своих коек. Он подошел к ним, размахивая хлыстом. На щеках больных пылали красные пятна. Они были в лихорадке.

— Скажите пожалуйста, вы еще болеть вздумали, зеленые лягушки! А ну, вставайте!..

Но больные встать не могли. Фон Ботцки забеспокоился:

— Неужели новая вспышка лучевой болезни? Уж очень быстро она их косит.

И опять ночью в рабочую палатку пришли двое. Но на этот раз их встретили иначе. Ильин и Маша еще не успели подойти к кровати первого больного, как раздался тревожный возглас:

— Кто здесь?

— Тише, — прошептала Маша. — Друзья.

Человек поднялся, всматриваясь в темноту:

— Я ничего не вижу. Вы кто?

— Не говорите так громко, — ответил Ильин. — Сейчас вы все узнаете.

— Почему вы говорите по-русски? Вы русский?

— Да, русский.

— Как вы сюда попали? И что с нами делаете? Мои товарищи такие странные…

— Слушайте, друзья… Когда вас завербовали, вы не знали, куда едете. Вспомните, не так ли?

— Я ничего не помню. Подождите… Нет, припоминаю. Нам сказали, в Испанское Марокко.

— А привезли на этот остров. Здесь вы добываете урановую руду. Руководят производством фашисты. Все делается тайно. Никто в мире не знает об этом промысле. А чтобы вы не вздумали протестовать или размышлять, вам сделали особую прививку.

— Последнее, что я еще помню. Это было на корабле.

— Вот-вот. Прививка сделала вас зелеными. Вы потеряли способность размышлять, думать, гневаться, потеряли память и стали просто, зелеными рабами. Теперь мне удалось вернуть вам человеческий облик.

— Но вы-то сами?..

— Я создал этот препарат. Меня так же, как и вас, обманули и привезли сюда.

— Зеленый препарат? Так вы Ильин!

— Да, я — Ильин.

— Мы знаем вас. Все газеты писали о вашем открытии.

— Это было два месяца назад. С того дня произошло много новых и тревожных событий. Слушайте…

Ильин, волнуясь и запинаясь, все так же шепотом коротко рассказал о событиях последних недель.

— Вы первые, кого нам удалось спасти. Теперь дело за остальными. С вашей помощью мы должны спасти их. Но, если охрана узнает об этом, мы все погибли.

— Что же нам делать?

— Не подавайте вида, что вы стали нормальными людьми. Вот краска. Позелените себе лицо и руки. Избегайте смотреть в глаза надзирателям, особенно будьте осторожны с человеком в полковничьем мундире. Скрывайте чувства, будьте покорны, как ваши несчастные товарищи. Ешьте только ночью. Старайтесь ничем не выделяться. Еще четыре-пять дней, и вы все будете совершенно здоровы. Тогда мы посчитаемся с полковником и его компанией. Завтра нам будет нужна ваша кровь.

— Хорошо. Мы сделаем так, как вы сказали, товарищ Ильин.

Утром надзирателя ждал еще один сюрприз: заболели десять новых, а вчерашние пять больных встали и, не говоря ни слова, ушли в шахту.

— Что за черт! — воскликнул фон Ботцки. — Это не лучевая болезнь. От нее, насколько мне известно, не подымаются. Может быть, новая форма малярии? Идемте посмотрим на больных.

Он по очереди подымал с койки больных, пристально смотрел на них. Больные тяжело дышали, от них несло жаром. Нет, это не симуляция.

— Еще подцепишь какую-нибудь тропическую заразу, — сказал фон Ботцки, вытирая руки спиртом, — смотрите, у них какие-то пятна на руках. Уж не проказа ли? В этом проклятом месте всякой гадости много.

Испугавшись своего собственного диагноза, полковник быстро покинул палатку, тщательно вымыл спиртом руки и уже больше не пожелал возиться с больными. Этого еще не хватало!

Утром выяснилось, что заболели последние четырнадцать, а вчерашние больные встали и пошли на работу.

«Какой-то шальной грипп», — решил фон Ботцки.