Краснознаменный Балтийский флот накануне Великой Отечественной войны: 1935 – весна 1941 гг..

Описывая данную ситуацию в своем докладе секретарю ЦК ВКП(б) и первому секретарю Ленинградского обкома и горкома ВКП(б) А. А. Жданову 4 ноября 1939 г., председатель комиссии, заместитель наркома ВМФ И. С. Исаков изложил обстоятельства данного дела: «…1. При отъезде в Эстонию я получил директиву № 301 Осе, в которой точно перечислены все пункты с указанием числа и калибра батарей, которые нужно было оформить соглашением с Эстонией. В этом перечне о. Оденсхольм нет. Директива выполнена точно. Сверх того, получен ряд пунктов, которые отвечали более широкой трактовке пакта (полуостров Пакри, острова Большой и Малый Рогге). 2. Впервые вопрос об Оденсхольме стал на докладе у Вас 8 октября, (при вызове из Ревеля т. Мерецкова и меня), когда Вы предложили увязать оборону южного и северного берега, горла Финзалива в одну систему, с соответствующей глубиной артиллерийской обороны. К моменту выезда из Ревеля все морские вопросы с эстонской делегацией были согласованы, и оставалось только их техническое оформление. Возвратившись 9 октября в Ревель – поставил перед эстонцами вопрос об Оденсхольме, что было воспринято очень болезненно, как “новое требование”, не отвечающее пакту…»[890].

В заключение, Исаков дал рекомендацию, что вопрос об Оденсхольме «надо и можно провести не дипломатическим путем, а в порядке технического уточнения, ранее заключенных соглашений, но линии военного командования». Для решения этого вопроса заместитель наркома рекомендовал направить представителя КБФ и заместителя начальника ГМШ капитана 1-го ранга В. А. Алафузова к главнокомандующему Вооруженными силами Эстонии генералу И. Лайд онеру или начальнику Генерального штаба генералу Н. Рееку. В целом, как полагал И. С. Исаков, на общем фоне заключенных с Эстонией соглашений, «вопрос об Оденсхольме не является принципиальным, но эстонские руководители больше всего боялись огласки того, что они передают нам, перед лицом тех кругов, на которые они опираются»[891]. Эстонское Правительство было вынуждено в конечном итоге удовлетворить советские требования и в апреле 1940 г. передало СССР остров Оденсхольм (Осмуссаар) для устройства там береговых батарей, способных перекрывать своим огнем устье Финского залива[892]. Кроме того, эстонская сторона была вынуждена уступить Советскому Союзу и другие участки земли под строительство военных баз и аэродромов[893].

Необходимо было решить вопрос и с организацией новых баз флота в прибалтийских республиках. 10 ноября нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов издал приказ № 00170, в котором потребовал назначить комиссию для разработки тактико-технического задания «на Главную базу КБФ в районе Палдиски»[894]. От комиссии требовалось начать свою работу уже 15 ноября и завершить ее не позднее 12 декабря 1939 г. По итогам своей работы комиссия должна была представить наркому ВМФ на утверждение тактико-техническое задание на базу, схему распределения территорий на карте и ориентировочные сметно-финансовые расчеты[895]. В развитие данной темы, 11 ноября 1939 г. нарком ВМФ направил Военному совету КБФ очередной свой приказ, где определил структуру военно-морских баз КБФ в Прибалтике[896]. Параллельно с прибалтийскими базами, в системе Главной базы флота Кронштадт полагалось сформировать командование и штаб Кронштадтской военно-морской базы. Этим же приказом были введены в действие «Временное Положение о командире Кронштадтской военно-морской базы» и «Временное Положение о командире военно-морской базы Лиепая». Срок выполнения данного приказа был обозначен 20 ноября 1939 года[897].