Краснознаменный Балтийский флот накануне Великой Отечественной войны: 1935 – весна 1941 гг..

Теоретическое творчество, получившее значительное развитие после окончания советско-финляндской войны, выразилось не только в разработке Наставления по боевой деятельности штабов ВМФ и Временного наставления по ведению морских операций, но также и в составлении других руководящих документов. Например, опыт действий флота в шхерных районах Финского залива в период войны с Финляндией (в том числе, опыт формирования Шхерного отряда КБФ в феврале-марте 1940 г.) подтолкнули военно-морских теоретиков к разработке сразу нескольких важных руководящих документов, в которых явно ощущалась необходимость, – «Временного наставления для плавания в шхерных районах», «Временных общих положений о боевой подготовке шхерной флотилии» и «Временного краткого руководства по тактике шхерных флотилий»[2267]. Эти наставления были призваны ликвидировать тот пробел, который существовал до того момента в отечественном военно-морском искусстве.

Весьма примечательным представляется тот факт, что лишь 11 января 1941 г., т. е. спустя 10 месяцев после окончания войны с Финляндией (!), Военный совет КБФ утвердил «Выводы по боевым действиям Краснознаменного Балтийского флота в войне с белофиннами за период с 30.11.39 по 13.03.40»[2268]. Подобная неторопливость и откровенное невнимание к изучению своего боевого опыта, проявленные командованием Краснознаменного Балтийского флота, объяснялись не слишком впечатляющими итогами боевой деятельности флота в советско-финляндской войне. Отсюда проистекает и явное нежелание многих представителей командования КБФ представить необходимые документы по боевым действиям соединений и кораблей флота для Исторической комиссии ВМФ, занятой составлением труда по боевым действиям флота в «зимней войне»[2269].

Начальник Штаба КБФ контр-адмирал Ю. А. Пантелеев, составлявший указанный отчет, пошел по наиболее удобному пути. Исходя из тезисов доклада наркома ВМФ Кузнецова, он сократил количество боевых задач флота в войне с Финляндией, сведя их к четырем: 1) Обеспечение наших коммуникаций в Балтийском море и Финском заливе; 2) Обеспечение нашего побережья от действия кораблей противника; 3) Блокада финского побережья; 4) Содействие продвижению фланга Красной Армии действиями кораблей и авиации противника против берега противника и острова Биеркэ[2270]. Соответственно, первые две задачи были решены удовлетворительно, а две последние – неудовлетворительно.

Наиболее слабым участком, по мнению Ю. А. Пантелеева, являлась разведывательная работа на флоте. Во-первых, большим недостатком было то, что Разведывательный отдел КБФ оказался оторванным от вопросов обеспечения боевой деятельности соединений и кораблей. Вопросами организации войсковой разведки никто не занимался. В штабах соединений в мирное время разведывательные материалы плохо накапливались, мало систематизировались и изучались. Большая часть данных, имевшихся в РО КБФ, оказалась неверной, да и возможности их получения всей системой работы разведки были сведены к минимуму. Недоверие к имевшимся разведданным, добытым морской разведкой, приводило к ложной оценке обстановки и неправильным решениям командования при проведении операций (в частности, при захвате островов в восточной части Финского залива)[2271].

Другим важным недостатком в действиях КБФ было отсутствие оперативного взаимодействия между разными родами сил флота. Например, в ходе проведения блокады побережья Финляндии, подводные лодки не имели взаимодействия с морской авиацией. Более того, имели место атаки боевых кораблей и вспомогательных судов своими самолетами. Авиация КБФ и ПВО даже не выдерживала отведенных ей коридоров полетов, что приводило к их обстрелам зенитными средствами и кораблями[2272]. Значительно лучше было налажено взаимодействие сил флота и Красной Армии в ходе обстрелов неприятельского побережья. В то же время, отсутствовало взаимодействие линкоров и морской авиации во время действий против береговых батарей противника. Большие упущения обнаружились в действиях подводных лодок. Использование квитанционного метода приводило к тому, что лодки обнаруживали себя, однако, по мнению Пантелеева, это оправдывалось сложностью условий плавания в Ботническом заливе и неопытностью командиров субмарин. Допускался крайне значительный радиообмен между штабом флота и подлодками, что, безусловно, являлось большим недостатком боевого управления[2273].