Краснознаменный Балтийский флот накануне Великой Отечественной войны: 1935 – весна 1941 гг..

К действиям авиации КБФ у Л. М. Галлера также возникло немало претензий. В качестве основных им были определены следующие: 1) Решение боевых задач достигалось не комбинацией тактических приемов, а лишь механическим увеличением количества самолетов и сброшенных бомб; 2) Действия ВВС устремлялись не на 2–3 главных объекта, а одновременно на большое количество второстепенных целей; 3) Нерешенность главной задачи первого периода – уничтожение броненосцев противника; 4) Крайне низкая результативность бомбовых ударов по морским и береговым целям; 5) Неудовлетворительный уровень боевой подготовки экипажей самолетов[2250]; 6) Недопустимо высокий уровень аварийности в частях морской авиации; 7) Плохо налаженное взаимодействие ВВС с флотом и сухопутными войсками[2251].

Отчет начальника ГМШ Л. М. Галлера, сыграл хотя и важную, но всё же промежуточную роль. Он подтвердил и обосновал все основные выводы по боевой деятельности ВМФ СССР в войне с Финляндией, высказанные в директивах наркома ВМФ и на совещаниях командного состава КБФ. Это уже были выводы, закрепленные на уровне Наркомата ВМФ и ГМШ, которые следовало прорабатывать отдельно по каждому вопросу. Следующим важным этапом, в деле внедрения опыта боевых действий в боевую подготовку флотов и разработки руководящих документов ВМФ, стали совещания Главного военного совета ВМФ, проведенные в апреле-июне 1940 года[2252]. На данном этапе изучение опыта, полученного в ходе войны с Финляндией, было поставлено на качественно новый уровень: теперь систематизацией и анализом опыта боевых действий стали заниматься не только военные советы флотов, но и центральные органы управления ВМФ.

В ходе боевых действий советско-финляндской войны проявилась очень низкая подготовка флотских штабов всех уровней, начиная от штабов частей и кончая самим Штабом КБФ. Ещё в своём приказе № 020 от 3 января 1940 г. нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов отметил основную неудовлетворительную черту штабной службы на флоте – «недостаточный уровень и культура боевого управления, особенно в области организации, обеспечения и проведения операций в сложных условиях»[2253]. В дальнейшем критика была продолжена его заместителем, адмиралом И. С. Исаковым, который в марте 1941 г. в своём докладе «Состояние штабной службы в Наркомате ВМФ и предложения по её улучшению» наметил целый ряд направлений её дальнейшего совершенствования[2254]. Общий вывод делался заместителем наркома весьма неутешительный: «Штабы не являются еще культурными центрами для формирования военно-морской мысли, объединяющей весь личный состав НКВМФ»[2255].

Неудивительно, что 18 июля 1940 г., приказом № 395 наркома ВМФ адмирала Н. Г. Кузнецова, было введено в действие «Наставление по боевой деятельности штабов соединений Военно-морского флота». В нём были чётко регламентированы организация и основные положения о штабах соединений, их задачи, функциональные обязанности должностных лиц и порядок взаимоотношений штабов между собой и с другими органами флота. В наставлении давались рекомендации по сбору и изучению сведений об обстановке и работе штабов при подготовке и принятии решения. Кроме того, в наставлении приводился перечень необходимых документов, которые должны разрабатываться штабами на каждую боевую операцию. Всё это позволило штабам соединений надводных кораблей, подводных лодок, авиации и береговой обороны, а также штабам военно-морских баз, флотов и флотилий улучшить организацию и выполнение трёх основных функций – оперативной, разведывательной и организационной[2256].

Для того, чтобы органы боевого управления работали должным образом, нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов в своем приказе № 3130 от 23 июля 1940 г. вновь напомнил всем Военным советам флотов, командирам соединений и частей флотов о необходимости постоянного повышения уровня оперативно-тактической подготовки командно-начальствующего состава, которая «отстает от роста флота и не ликвидируется тот разнобой в оперативно-тактических взглядах, который существует среди начальствующего состава»[2257]. Для решения данной задачи, Кузнецов приказал Военным советам, а также командирам соединений и частей флотов посвящать большую часть своего служебного времени вопросам боевой подготовки частей, а старшим начальникам – чаще лично заниматься подготовкой со своими подчиненными по оперативно-тактическим вопросам, в том числе установить практику выдачи заданий командирам для индивидуального решения[2258].