Краснознаменный Балтийский флот накануне Великой Отечественной войны: 1935 – весна 1941 гг..

Кузнецов в своем докладе объяснил, почему две боевые задачи КБФ остались невыполненными. Самым главным упущением при организации блокады побережья Финляндии, по мнению наркома ВМФ, была полнейшая несогласованность и медлительность действий всех сил флота. Например, подводные лодки были посланы в Ботнический залив со значительным опозданием. Морская авиация очень поздно подключилась к организации бомбардировочных ударов по финским портам, а также к минным постановкам с воздуха. Это дало возможность противнику осуществлять перевозку грузов без значительных затруднений. Как результат, блокадные действия КБФ не имели никакого успеха. Нарком сделал на этот счет следующее красноречивое признание: «…У нас вместо сосредоточенных действий по противнику – лодками, авиацией и минами – получили удар растопыренными пальцами, т. е. сначала действовали подводные лодки, затем из-за ледовых условий лодки должны были прекратить действие. К этому времени начали только налаживаться действия авиации и значительно позднее, потом в эту операцию были применены минные заграждения. Вот почему коммуникации противника, по сути дела, до конца войны так и существовали, и… мы приостановить поток оружия не смогли»[2241].

Относительно другой невыполненной задачи – действий надводных сил и авиации КБФ против финской береговой батареи Сааренпя на острове Биерке (Койвистонсаари) – нарком ВМФ также высказал свое мнение. Кузнецов сразу же заметил, что «полностью эта задача, так, как она перед нами была поставлена, – уничтожение всех укреплений на острове Биерке и главным образом артиллерийских точек крупной артиллерии – она нами в полной мере выполнена не была». Причиной неудачных действий флота против финской береговой обороны было то, что первоначально «мы воевали как вообще, так и в этом районе довольно некультурно, неграмотно». Далее Кузнецов изложил присутствующим, в чем именно заключалась эта неграмотность. Во-первых, авиация КБФ начала свои бомбардировочные действия по батарее Сааренпя, даже не располагая её фотоснимками. Во-вторых, представления командования флота по поводу расположения орудий неприятельской батареи носили, как полагал нарком, элементарный характер. Командирами была положена в основу определенная нехитрая схема («слишком по-детски и не критически,»), не предусматривающая со стороны финнов никаких элементов маскировки и военной хитрости. По этой причине, все действия надводных кораблей по этому району «происходили при ложном представлении об обороне этого острова»[2242].

Помимо общей оценки выполнения боевых задач, нарком ВМФ Кузнецов остановился также на рассмотрении конкретных недостатков в боевой деятельности КБФ в период войны с Финляндией. В качестве таковых, им были отмечены медлительность в развертывании действий, бесплановость и боязнь потерь при проведении операций. Медлительность сказывалась в том, что «мы очень медленно реагировали на обстановку и за все время войны втягивались в события постепенно, медленно, с опозданием». При этом, организуя ту или иную операцию против финской береговой обороны, как считал Кузнецов, командование КБФ стремилось избежать потерь в корабельном составе, всячески перестраховывалось и поэтому «охотно проводили операции там, где вероятность потерь была ничтожной и считали операцию невозможной там, где риск был значительно больше». Любопытным представляется и следующее утверждение Кузнецова о том, что у командования флота не имелось какого-либо целеустремленного плана и из-за этого «начали пробовать щипать противника понемножку»[2243].