Краснознаменный Балтийский флот накануне Великой Отечественной войны: 1935 – весна 1941 гг..

Пантелеева беспокоило то обстоятельство, что большая часть исходных данных для планирования осталась без серьезных изменений. Например, выгодное нависающее положение финских шхер в районе Котка-Аспэ над советскими базами в Эстонии, на п-ове Ханко и в районе острова Готланд давало возможность противнику наносить внезапные удары по коммуникациям КБФ почти на всем протяжении Финского залива. Пути питания из Швеции в Финляндию в Ботническом заливе оставались за финнами, а обладание Аландскими островами позволяло им надежно прикрывать эти пути. Пантелеев был уверен в том, что Финляндия вновь готовится к войне с СССР и «может быть целиком использована враждебным СССР третьим государством»[2343]. Как мы видим, начальник Штаба флота постепенно подводил базу под обоснование необходимости новой войны с Финляндией в 1940-м году.

Далее Пантелеев перешел к Швеции, которая вызывала такие же серьезные подозрения, как и в период советско-финляндской войны. Несколько неубедительным выглядело утверждение Ю. А. Пантелеева о том, что эта страна «находится под немецким влиянием, самостоятельной политики проводить сейчас не может». Но даже если Швеция останется нейтральной страной, по мнению начальника Штаба КБФ, она всё равно «может быть широко использована для питания Финляндии живой силой, вооружением, торпедными катерами и подлодками», а ее военно-морские базы будут использованы «для базирования флота третьего государства»[2344]. Подобные взгляды свидетельствуют о довольно плохой работе морской разведки, которая занималась придумыванием несуществующих противников. Прогноз Пантелеева так и не сбылся: даже в период наибольших военных успехов Германии на Восточном фронте в 1941–1942 гг. Швеция так и не стала союзником последней.

Англия и Франция, по мнению Пантелеева, «надолго вышли из строя самостоятельных противников СССР», но, как он искренне считал, они смогут всегда найти «общий язык с государством, затевающим войну против СССР, ибо капиталист всегда остается капиталистом» (здесь мы имеем дело с универсальной формулой советского руководства, широко распространенной в 1920-1930-х годах – Π. П.). Наконец, начальник Штаба КБФ подошел к основному выводу, определившему все последующие тезисы. Единственным противником на Балтике у СССР, как считал Ю. А. Пантелеев, «может быть в данной обстановке только Германия». Он предполагал, что Германия для развертывания своих операций непременно использует Швецию и Финляндию, принимая во внимание выгодное фланкирующее положение последней в отношении советских баз в устье Финского залива. Учитывая эти обстоятельства, Пантелеев приходил к выводу, что усиление Германии на западе «нам совершенно невыгодно»[2345]. Таким образом, Пантелеев косвенно ставит вопрос о необходимости превентивного захвата Финляндии, дабы лишить Германию удобного плацдарма для нападения на СССР.

Пантелеев предполагал, что основные операции Германии против СССР развернутся на Украине и в Прибалтике. Причем, сухопутное направление на Украину будет главным в планах Германии. Что же касается характера немецких операций против Прибалтики, то они будут носить, по его мнению, сугубо обеспечивающий характер. Исходя из данных предположений, начальник Штаба флота считал, что сухопутные действия немцев в прибалтийских странах будут поддерживаться с моря немецким флотом «при скрытой или открытой поддержке флота Швеции и использовании баз Финляндии».

Наиболее возможными операциями германского флота на Балтике начальник Штаба КБФ полагал высадку десантов противника на острова Эзель (Сааремаа) и Даго (Хийуумаа), «чтобы отрезать с севера наши части РККА, развернутые в Латвии и Литве», а также проведение внезапной десантной операции из Мемеля и Гогланда против базы Либава (Лиепая), с целью заставить уйти из нее подлодки и Отряд легких сил КБФ и захвата самой базы. Особое значение для действий «Кригсмарине», как считал Пантелеев, имеют Аландские острова, которые будут использованы немцами для базирования там своих легких сил, торпедных катеров, подлодок и ВВС «с целью операций в устье Финского залива и захвата нашей базы Ханко». Кроме того, архипелаг можно было использовать для обеспечения морских коммуникаций из Германии в Финляндию[2346].