Красные часы

– И все книжки прочитала, которые тебе бабушка подарила?

– Да, – Бекс улеглась животом на турецкий ковер и машет руками.

– Что-то я сомневаюсь.

На глазах у жены Джон начинает один за другим вынимать кубики из корзины, в которую она только что их собрала.

– А где Ро?

– У себя дома. Джон, пусть в корзинке побудут…

– А почему ты спишь в швейной, а не с папой? – Бекс так и лежит лицом вниз, но руками уже не машет, замерла, напряженно ждет ответа.

– Папа храпит.

– Ты тоже.

– Нет, я не храплю.

Жена забирает у Джона два кубика и швыряет их в корзину.

– А если у тебя будет еще один ребеночек…

– Нет, у меня не будет еще одного ребеночка.

– Но если все-таки будет, у тебя опять волосы выпадут? И грудь станет фиолетовая, а потом сдуется?

– Она не сдулась, просто поменяла форму, когда я перестала кормить Джона.

– И стала совсем обвислая.

«Подожди, Бусинка, с тобой это все тоже будет».

– Я тебя не ударю, – шепчет жена.

Она никогда не поднимала руку на своих гномиков и никогда не поднимет.

Через пятнадцать минут жена уже мчится одна в машине по влажной, затянутой туманом дороге, руки уверенно лежат на руле, нога переключает педали как надо.

В «Акме» она, не торопясь, с чувством выбирает. В кондитерском отделе у нее свои любимчики: органический шоколад, который производят компании, защищающие леса Амазонки, шоколад с мятой, морской солью и миндалем, иногда еще с лесным орехом и кориандром или с черным перцем, фенхелем и кардамоном.

Жена кладет на ленту перед кассой шесть шоколадок (три с кардамоном, три с мятой) и огромную коробку с мягким печеньем с шоколадной крошкой, а еще ни на что не сдавшиеся ей губки для мытья посуды.

– Вижу, у вас сегодня веселье намечается, – говорит кассирша.

– Это для дочкиных одноклассников.

– Ну да.

По дороге домой жена заезжает на парковку с живописным видом и очень прочным ограждением.

Набирает Брайана.

В трубке слышится его рокочущий бас: «Вы знаете, что делать».

– Привет-привет, – щебечет она автоответчику, – надеюсь, ты хорошо отметил Рождество. Просто звоню узнать, не хочешь ли ты сходить попить кофе. Да, это Сьюзен. Все, пока, перезвони! Спасибо!

А что Брайан подумает о ее отвисших половых губах?

Шоколадки с кардамоном отправляются в ящик кухонного стола, под карты. Шоколадки с мятой она оставляет в сумке, за рваной подкладкой.

Печенье с шоколадной крошкой съела за те восемь минут, пока ехала от парковки до дома.

Через окно видно, как муж и дети валяются на побуревшей траве за гаражом. Ну, он их хотя бы покормил, пусть посуду и не убрал.

Смести крошки в ладонь.

Побрызгать стол.

Вытереть стол.

Сполоснуть чашки и миски.

Поставить чашки и миски в посудомойку.

Выкинуть пустую коробку из-под печенья в пакет для переработки.

Если она от него уйдет, то разрушит семью.

Завязать пакет с мусором для переработки и отнести к синему баку.

Вылить воду, оставшуюся от мисок и чашек, в горшок с фикусом.

Побрызгать молочай, отростки которого похожи на прическу Медузы Горгоны.

Если она переспит с Брайаном, это отношениями не назовешь.

Убрать книжки.

Запихать костюмы гномиков в сундук.

Просто секс.

Не обращать внимания на черную пыль на плинтусах.

Это как перепихнуться с тяжеловозом.

Не обращать внимания на мягкие клубки волос по углам.

Не застилать детские постели – только свою.

Тот маленький красный мотель на двадцать втором шоссе…

Застилая постель, она находит носок мужа.

Понюхать носок: удивительно, но не воняет.

Пройтись тряпкой по буфету.

Надо оставить выписку с операциями по кредитной карте на самом виду в столовой.

Не обращать внимания на засохшие мыльные подтеки в раковине в ванной на первом этаже.

Только вот Дидье ничего читать не будет.

Поднять сиденье унитаза.

Три лобковых волоса.

Уронить сиденье обратно.

Значит, она ему скажет, прямо в лицо.

И тогда он сам от нее уйдет.

* * *