Красные командиры Гражданской войны

На той стороне польско-советской границы о нем не забывали. 12 апреля 1922 года ВУЦИК объявил всеобщую амнистию тем, кто воевал против советской власти на Украине. Это была одна из мер по ликвидации политического бандитизма. Амнистия не распространялась на самых злейших классовых врагов – гетмана Скоропадского, Симона Петлюру, атамана Тютюника, генерала барона Врангеля, деникинского генерала А.П. Кутепова, председателя Варшавского Русского политического комитета террориста-бомбиста Бориса Савинкова и «батько» Махно.

Москва не раз требовала от Варшавы выдачи своего коварного врага. Польским властям пришлось арестовать Махно, его жену Г.А. Кузьмнко и двух его ближайших помощников И. Хмару и Я. Дорошенко. Им было предъявлено обвинение в попытке организовать восстание в Галиции и в попытке заключить на сей счет соглашение с советской властью. Но на судебном разбирательстве стала ясна несостоятельность таких обвинений.

Тогда прокурор стал требовать наказания Махно как предводителя разбойничьих банд. Но тот никаких преступлений против Польши не совершал. И даже наоборот, своей борьбой в тылу красных на две недели задержал отправку 1-й конной армии С.М. Буденного на Польский фронт.

В первый день октября 1923 года польский суд оправдал Н.И. Махно и других подсудимых. Но его выслали из Варшавы в Торунь под надзор полиции, который вскоре ужесточили. Ожидалось, что рано или поздно он убежит на Украину и там поднимет новое, «хотя бы небольшое», восстание. О таких благих ожиданиях поморский воевода доверительно писал министру иностранных дел Польши.

О Несторе Махно вспомнили анархисты, которых было немало в Германии и во Франции. О нем стали много писать, да и сам он стал часто печататься. Что тогда привлекало сторонников анархизма в «батьке», понесшем у себя на родине военное поражение? Ответ однозначен: если в те годы все вожди анархизма занимались террором, то Махно был единственным, кто показал миру, что идеями анархизма можно вооружить народ, даже не подготовленный к их восприятию.

В 1924 году семья Махно перебирается в Германию, а оттуда во Францию. Она десять лет прожила в парижском пригороде Венсенне. Глава семьи трудился сапожником, типографским работником. В 20-е годы о Махно и его борьбе широко писалось в анархистском журнале «Дело труда». Выступал на страницах этого журнала и сам Нестор Иванович. Так, одна из его статей была посвящена празднованию дня 1 мая. В другой статье он осуждал матроса А.Г. Железнякова за то, что тот, разогнав Учредительное собране, не разогнал Совет народных комиссаров.

В мае 1926 года в эмигрантских кругах поднимался вопрос о причастности Махно к убийству Симона Петлюры выходцем с Украины С. Шварцбардом, имевшим французское подданство. В Париже у Махно с Петлюрой не сложились отношения: слишком долго они воевали друг с другом в ходе Гражданской войны в России. Но прямых улик так и не нашлось: обвинения оказались голословными.

Оказавшись за границей, Н.И. Махно стал писать мемуары: личность автора обеспечивала их успех. Первый том мемуаров вышел при его жизни, два других – после смерти. Редактировал махновские мемуары анархист-«набатовец» Волин, который в Гуляй-Поле не смог убедить крестьянского вождя стать «идейным» анархистом.

Можно добавить, что жизнь и деятельность Махно в эмиграции находилась под пристальным ниманием ВЧК и ОГПУ: «батько» продолжал оставаться потенциальным врагом советской власти, четыре года упорно воевавшим против нее. Причем из числа самых опасных врагов. Тем более, что в Отечестве, в селах Екатеринославщины еще оставались верные ему люди из числа бывших махновцев.

Нестор Иванович Махно ушел из жизни от туберкулеза в июле 1934 года в одном из парижских госпиталей после операции. Был похоронен на известном кладбище Пер-Лашез, ставшим последним прибежищем для многих беглецов из России, прежде всего белоэмигрантов. Для истории Гражданской войны в России «батько» Махно остался одной из самых противоречивых и ярких личностей. К этой фигуре интерес исследователей и литераторов не иссякает.

Миронов Филипп Кузьмич Устроитель советской власти на Верхнем Дону, ставший командармом 2-й конной

Родился на хуторе Буерак-Сенюткин Усть-Медведицкого округа Области войска Донского (ныне Серафимовический район Волгоградской области) в простой казачьей семье в 1872 году. Окончил в окружной станице Усть-Медведицкой церковноприходскую школу и два класса местной гимназии.

Действительную службу 20-летний Филипп Миронов начал в 1892 году младшим писарем в окружном управлении. Затем поступил в Новочеркасское казачье юнкерское училище, из которого выпустился в 1898 году. Направление получил на должность командира полусотни в 7-й Донской казачий полк. Неоднократно поощрялся командованием за боевую выучку подчиненных ему казаков.