Красные нити

Меня пробрал кромешный холодящий кровь ужас. Я понимала, что вагон вот-вот рухнет вниз, на дно глубокого оврага, над которым, до сегодняшнего дня пролегал мост.

Нужно выбираться отсюда! Эта трезвая мысль ворвалась в мое сознание и словно забила в тревожный колокол.

Часто дыша, стараясь унять угнетающее шоковое состояние, я осмотрелась и только сейчас увидела, что стена, справа от меня, проломлена и вполне можно пробраться в соседнее купе. Потому что из того, в котором я сейчас выбраться уже не получится — окно, смотрящее вверх, придавило каким-то металлическим обломком. Даже если мне его разбить, мне не выбраться.

Я, стараясь не двигаться резко, шипя от тупой и давящей боли в спине и в правом колене, пролезла вперёд. Мне пришлось изловчиться, чтобы проползти мимо торчащего под опасным углом заостренного обломка, на котором уже засыхала чья-то кровь.

Как только я перебралась в соседнее купе, из моих уст вырвался крик ужаса.

Купе было залито кровью, здесь все были мертвы. Погибла целая семья. Мужчина, женщина и двое детей… Я встретилась взглядом с застывшими глазами мальчика лет десяти и с моих уст сорвалось судорожно всхлипывание.

— Господи… — выдохнула я, чувствуя, что задыхаюсь.

Я зажмурила глаза и скривилась. Воспоминания погибших людей закружились в моей голове, подобно беспокойной стае бабочек.

Последним из них был день, когда родители в этой семье объявили детям, что завтра они едут в Финляндию. Радости детей не было предела. Сколько радостного предвкушения и восторга было в голосах счастливых детей и смеющихся родителей. Они так давно планировали эту поездку, они уже несколько раз откладывали планы посетить эту страну, несколько раз им мешали разные обстоятельства… кто-то словно пытался помешать им отправиться в это путешествие, словно зная, что из этой поездки они не вернутся…

Я истерично замотала головой, отгоняя прочь нахлынувшие не к месту воспоминания только что погибших людей.

Я услышала надрывающий стон боли и хрипловатый крик. Беккендорф! Он жив!..

Мысль о Пожирателе беспокойным волчком завертелась в моей голове.

Я, сохраняя осторожность, терпя саднящую глубокую боль в спине и содранных в кровь локтях, я перебралась к столику и бросив взгляд вниз, на коридор вагона, увидела Беккендорфа.

— По… мги… — с трудом, выплевывая кровь через разбитые губы, прохрипел Нестор.

До меня не сразу дошел смысл его просьбы, поскольку я не могла отвести шокированного взгляда от огромного треугольного обломка металлической отделки потолка, который вонзился в грудь Беккендорфа.

Темная кровь багровой звездой «разгоралась» на теле Нестора, пропитывая одежду и стекая в разные стороны по поверхности окна и стене коридора.

— Помо… ги… — прохрипел ещё раз раненный Бекендорф.

Я обладала скудными познаниями в медицине по сравнению с любым студентом медвуза, но даже я понимала — ему не выжить. Этот кусок металла почти разрезал его пополам.

Я с трудом оторвала взгляд от ужасающей раны на теле Пожирателя и посмотрела в его глаза. Я всхлипнула, когда увидела в глазах жестокого и гадкого человека настоящие, неподдельные страх и слёзы. Он боялся, как и все другие люди. И он не хотел умирать, как и все другие люди в мире. Он был беспомощен и осознавал это, но ещё не понимал, что уже почти покойник.

Нестор Беккендорф, подобно утопающему, отчаянно хватался за жизнь сопротивляясь скорой гибели.

Его жалостливый беспомощный взгляд заплаканных глаз и понимание, какую боль он сейчас испытывает вызвали у меня истерическое состояние. Я задрожала всем телом, чувствуя, как теплые соленые слёзы потекли по моим щекам.

Да, Беккендорф сволочь и скотина, каких поискать в наше мире. Хуже того, он самый настоящий подонок!.. Но я ни в коем случае не желала ему смерти, тем более вот такой.

— Пож-ж…с-ста… — на губах Беккендорфа лопнул кровавый пузырь.

— Подожди… сейчас… — я поняла, что должна сделать хоть что-то, хотя бы просто попытаться, это гораздо лучше, чем просто наблюдать, как он умирает.

Нельзя стоять и наблюдать чужую боль или чужую смерть, и не попытаться помочь хоть чем-то хот как-то. Даже если я уверена, что ему не выжить, я обязана что-то предпринять!

Стараясь не упасть, я с величайшей осторожностью спустилась вниз к Нестору. Я присела на стене с дверью купе, которая теперь лежала горизонтально. Теперь нас разделяло не больше полутора метров. Ещё немного и… И что? Чем я собираюсь ему помочь?

Я нервно сглотнула, вдруг осознав, что и правда совершенно не знаю, что собираюсь предпринять. Я могла бы спуститься вниз, но… Но Нестор лежал на треснувшем окне поезда и любое увеличение веса повлекло бы его обрушение. Да и что потом? Я бы всё равно не смогла его оттащить в сторону — сейчас, я уже видела, что осколок потолка не просто пронзил тело Нестора, он ещё и фактически пригвоздил его к окну. И я ничего, вообще ничего не могла сейчас сделать, чтобы, хоть как-то, чёрт возьми, спасти его!

От понимания этого меня охватил новый приступ рыданий.

— Нестор… — всхлипнув, прошептала я. — Я не могу… не могу… я не знаю… ты… я не знаю, что делать! Прости! Прости! Прости!!!