Красные партизаны на востоке России 1918–1922. Девиации, анархия и террор

С заметным опозданием, только в июне, сибирскими властями были образованы специальные губернские и уездные тройки по борьбе с дезертирством. Их составляли начальник сектора войск ВОХР, уполномоченный окружного комитета по борьбе с дезертирством и уполномоченный губревкома. Тройки одновременно вели борьбу с бандитизмом, «выкачивали» обмундирование и военное снаряжение, а также «вылавливали различные контрреволюционные военные организации». В их составе были и чекисты, обеспечивавшие агентурный поиск дезертирских шаек. Так, тем летом в Алтайскую чрезвычайную тройку по борьбе с дезертирством входил видный чекист М. И. Воевода, в уездные тройки – начальники уездных ЧК и политбюро. Насколько тревожной виделась властям обстановка полгода спустя после разгрома белых, говорит приказ Алтайского губревкома от 1 июля, констатировавший, что по деревням скрывается много дезертиров, в том числе вооруженных: «В местах скопления дезертиров… царит беспробудное пьянство; всем, кто пытается водворить порядок, грозят вооруженной расправой; никакие распоряжения Советской власти не выполняются»[2501].

Инструкция командования Западно-Сибирского сектора ВОХР предписывала тройкам применение «массовых репрессий в отношении дезертиров, бандитов, укрывателей, пособников и т. п. с целью устрашить их». Дезертиры и бандиты, задержанные с оружием в руках, а также наиболее «злостные» из безоружных, подлежали расстрелу. В отношении остальных применялись отправка в штрафные части и конфискация имущества. За дезертирами шла настоящая охота, организовывались целые карательные экспедиции. Жестокие меры алтайских властей принесли свои плоды: только за вторую половину августа в советские органы добровольно явилось свыше 2 тыс. дезертиров[2502].

Дезертирство было бичом Народно-революционной армии ДВР, и отнюдь не только рядового состава: командиры, имевшие какие-либо награбленные средства, легко могли, например, перебежать в Китай. В июне 1921 года в сводке Главного управления (далее – ГУ) ГПО отмечалось «много случаев ухода в тайгу комсостава воинских частей», причем в Верхнеудинском районе население этим дезертирам сочувствовало и снабжало их продуктами[2503]. В августе 1921 года чекисты сообщали, что из команды коменданта Сретенска за последнее время дезертировали 13 человек с оружием, а в Амурском районе были случаи побегов комсостава в Китай (назывались Черных, Один, Роговский)[2504]. Чекисты указывали, что в июне 1922 года банда Я. Мирошникова из почти 100 дезертиров посылала с монгольской территории мелкие шайки в Акшинский уезд и отбирала у населения лошадей[2505]. Все это определенно напоминало вариант массового дезертирства партизан в Сибири в начале 1920 года из‐за нежелания терпеть воинскую дисциплину и спартанский быт, непривычный для повстанцев, которые наловчились снабжаться по потребности у местного населения, а при случае – и переходить границу.

Партизанские банды из НРА серьезно осложняли внешнюю политику Дальневосточной республики. Министр иностранных дел Монголии Д. Бодоо 11 сентября 1921 года сообщал в МИД ДВР, что в конце августа в районе Сан-Бейсе действовал некий «Особый Амурский Революционный отряд» Семёнова, состоявший из дезертиров Нарревармии ДВР, но именовавший себя частью НРА. Этот отряд «чинил бесчинства… кощунства и хищения [из] храмов, отбирал у населения продукты, товары, которые тут же делятся между бойцами… <…> …разграбил в том же районе товары[,] принадлежащие Американской экспедиции[,] работающей под фирмой „Монгольской торговой компании“…» С. М. Серышев приказал провести расследование и привлечь виновных командиров и комиссаров частей «к суровой ответственности»[2506]. В августе 1921‐го Д. Бодоо писал в НКИД РСФСР о том, что его дипломаты «не смогли поставить ежедневное информирование», поскольку «одного нашего переводчика без всякого основания расстреляли (действовавшие в ДВР. – А. Т.) буфер-партизаны…»[2507]

Однако наведение порядка задерживалось. В октябре 1921 года военно-дипломатический представитель ДВР в Монголии докладывал Блюхеру, что налицо «крайне натянутое отношение монгольских пограничных властей к нашим войсковым частям, охраняющим русско-монгольскую границу», поскольку последние чинят грабежи и насилие. Дезертировавшие из «революционного отряда» Семёнова, создав собственную шайку, нападали на русских беженцев и монголов, ограбили американское акционерное товарищество «Вильямс и К^о» на миллионы рублей. По поручению Блюхера Военсовет НРА предложил МИДу направить на границу с Монголией дипломатического представителя для устранения недоразумений[2508].