Красные партизаны на востоке России 1918–1922. Девиации, анархия и террор

В ответ на сопротивление политике военного коммунизма чекисты в течение 1920 года «профилактически» арестовывали многих виднейших алтайских, томских и енисейских командиров (Е. М. Мамонтова, Д. Е. Блынского, И. В. Громова, М. С. Козыря, А. Д. Кравченко, П. К. Лубкова, Г. Ф. Рогова, С. К. Сургуладзе, И. Я. Третьяка, В. П. Шевелёва-Лубкова, М. З. Белокобыльского, З. С. Воронова-Трунтова, Н. Н. Кожина, В. И. Плетнёва и др.), приговаривая их к легким наказаниям. Зачастую это была временная изоляция в тюрьме на острый политический период с нередкой высылкой из пределов Сибири. Однако Сиббюро ЦК в конце 1921 года согласилось с возвращением домой И. Третьяка и В. Плетнёва, несмотря на протесты алтайских губернских властей, обвинявших этих вожаков в агитации против продналога, принятии «ходоков» и нанесении огромного политического вреда. Но Сиббюро в ноябре и декабре подтвердило свое согласие на проживание Третьяка и Плетнёва в Барнауле и Горном Алтае[2635].

Подобная профилактика с использованием арестов процветала и в ДВР, коснувшись Д. И. Бойко-Павлова, М. Е. Попко и других видных вожаков. В апреле 1922 года особисты ГПО ДВР заключили, что в следственном деле командира отряда «Старик» А. Н. Бутрина и его адъютанта А. В. Торощина по кличке Маракас (оба коммунисты), а также арестованных вместе с ними соседок по вагону поезда (39 и 15 лет) нет никаких обвинительных данных, в связи с чем дальнейшее содержание их на гауптвахте Военного отдела ГПО в Чите «немыслимо». Военсовет НРА постановил отправить обоих известных партизан в распоряжение начальника инспекции Всевобуча М. Ф. Барандохина[2636].

В уголовном порядке преследовали видных партизан и за менее серьезные, не связанные с антисоветской позицией преступления. Из системы военной юстиции в Забайкальский губсуд в июле 1923 года было передано дело по обвинению бывшего командира партизанского отряда Василия Шаратских по статье 90 УК РСФСР («Заведомо ложное сообщение в письменном заявлении государственному учреждению или должностному лицу о деятельности государственных учреждений или должностных лиц, или заведомо ложный ответ на официальный запрос таковых, карается – лишением свободы на срок до одного года»)[2637].

Но порой и власти пытались организовать в отношении некоторых партизанских вождей откровенно криминальные мероприятия. Так, видный бийский большевик и бывший командир партизанского отряда, ставший начальником Бийской уездной ЧК, – латыш Н. Б. Путекле – получил летом 1920 года от председателя Алтайской губЧК и своего соплеменника Х. П. Щербака приказ тайно убить бывшего комдива И. Я. Третьяка (работавшего с июня того же года членом Бийского укома РКП(б) и уездного исполкома) как якобы заговорщика[2638]. Сделать это Путекле не сумел из‐за отказа исполнителей[2639] (в 1921 году Третьяк, не забывший ни о данном эпизоде, ни о своем кратковременном аресте, угрожал властям отказом от членства в партии и уходом в горы)[2640]. Николая Путекле, провалившего «акцию» и плакавшегося главе Алтгубревкома: «Будучи выдвинут партией на роль карателя-палача, я грубел, терялись человеческие чувства; пробыв на этом посту два года, начал пить», ненадолго посадили за «пьянство и должностные преступления»; но уже в мае 1921 года он всплыл на нерядовой должности в Омской губЧК, а впоследствии подвизался в угрозыске и прокуратуре[2641].

Аналогичный чекистский провал из‐за нелояльности исполнителей случился весной 1921 года в ДВР. Военком и врид начальника партизанской Забайкальской кавдивизии, коммунист с 1917 года Е. В. Поздняков 1 апреля телеграфировал в штаб главкома НРА: «У меня есть официальные документы от сотрудников Г. П. О. об убийстве меня тчк Сотрудники Г. П. О. подтверждают[,] что было поручено убить меня некоторым сотрудникам Г. П. О.[, но] последние не исполнили, а признались мне тчк Мною не принимается никаких мер, прошу срочной высылки комиссии для разбора указанного»[2642]. Власти предпочли переместить военачальника: в сводке Госполитохраны от 23 мая 1921 года отмечалось, что после ухода военкомдива Позднякова штаб дивизии работает в контакте с ГПО и отношения чекистов «с дивизией начинают меняться к лучшему»[2643].

На Дальнем Востоке партизанщина укоренилась гораздо сильнее, чем в Сибири, – там почти весь правящий слой был из повстанцев. Роль местных партизан оценивалась в ранней советской историографии очень высоко: «6 апреля 1920 года усилиями партизан создается Дальневосточная республика, которая как компромисс („буфер“) считалась буржуазно-демократической республикой, но фактически находилась под гегемонией пролетариата и под руководством компартии»[2644]. Но партизанщина принесла такую тотальную коррумпированность, которая просто взрывала какой-либо государственный и общественный порядок.