Красные валеты. Как воспитывали чемпионов

А жизнь меж тем катила своим ходом.

Десятки тысяч человек тихо умирали дома, десятки тысяч гибли вдоль дорог. Встречались случаи людоедства. Люди умирали не только от холеры, цинги и тифа, но и от переохлаждения. Огромные толпы крестьян оказались выброшены из домов, когда собрав урожай, не смогли выплатить ренту. Мелкие могилы рыли прямо у дороги. Их часто оскверняли бродячие псы, которые разрывали трупы и части их растаскивали по округе.

«Благославенная Англия»…

В «Чёрном предсказании» Уильям Карлтон написал:

«Дороги от похоронных процессий стали буквально чёрными. И по дороге от одного церковного прихода до другого вас сопровождали колокола смерти, звук которых был размерен и печален. Триумф, который одерживала бубонная чума над нашей разорённой страной — страной, с каждым днём становящейся всё более обездоленной и всё более скорбной».

А из 13 портов Ирландии продолжали отбывать корабли, гружённые зерном и другими продуктами. В Англии к эмигрантам-ирландцам относились как бродягам и отводили им подвалы и заброшенные лачуги. В Америке ирландцев встречали целые города, на дверях которых висели таблички: «Ирландцам — не беспокоить!» Ирландцы вынуждены были сбиваться в гетто, которыми обзавелись Нью-Йорк, Бостон и Балтимор, где от нищеты нашли смерть полмиллиона ирландцев.

В то же время премьер-министр Англии лорд Солсбери[54] повторял, что ирландцы не способны ни к самовыживанию, ни самоуправлению. Лишь у лорда Джона Рассела нашлись слова правды: «Мы превратили Ирландию… в самую отсталую и самую обездоленную страну в мире… Весь мир клеймит нас позором, но мы одинаково равнодушны к нашему бесчестью»[55]. Для англичанина убийство ирландца ничем не отличалось от убийства кошки. И эта страна смела попрекать нас в угнетении других народов. И как ещё смела! Травила, где только могла, унижала Россию при любом удобном случае…

Только восстание, борьба постепенно разобьёт английские оковы, и Ирландия обретёт свободу, правда, без изрядной части своей земли, называемой Ольстером.

Я зачитывался работой Тáрле об Ирландии. Было время, когда я просто бредил ею…

Очень Европа тревожилась правами человека в России, особливо евреи, да, пожалуй, они и одни. У всех остальные был дом на родной земле. Эти господа вмешивались в русские дела по всему белу свету, всячески мешая России везде и всюду по всем поводам… Но всё это я узнаю много позже…

На одном из последних уроков подполковник Гурьев, разбирая наши сочинения, сказал:

— Вы через 2 года станете офицерами. Учитесь выражать мысль кратко и понятно. Приказ командира любого уровня должен быть ясным и сжатым… К сожалению, правильная русская речь — редкость. Русский язык весь изъеден, источён иностранными словечками. Запомните: каждое иностранное слово в нашей речи — это убитое русское слово. Посмотрите на словарь иностранных слов — это всё убитые русские понятия, русские слова…

* * *

«Всё или ничего!» — сей девиз я не сочинил, это девиз генерала-республиканца Бругги.

Современники называли ирландца Бруггу прирождённым бойцом — бойцом без единой фальшивой ноты, мечом, который можно сломать, но не согнуть. Это Бругга заявил после позорного соглашения Гриффитса и Коллинза с Англией:

«Дух сопротивления передаётся нам через века борьбы, и вы, кто поддерживает договор, знайте: скорее падёт английское правительство и исчезнет Британская империя, чем исчезнет этот дух!»

Бругга погиб в гостинице «Хаммар Хоутэл» — последнем оплоте республиканцев в Дублине.

Фристейтеры — это приверженцы английской полусвободы для Ирландии (фристейтер состоял из трёх четвертей предателя и одной неполноценной четверти — ирландца) — обстреливали гостиницу из пушек и тяжёлых пулемётов. Они стреляли разрывными пулями «дум-дум», запрещёнными всеми международными законами. Бругга не сдавался. Одна за другой захлёбывались атаки, фристейтеров — этих проанглийских псов…

Бругга с бойцами своего отряда прикрывал отход остатков республиканцев. Из Дублина их уводил бесстрашный Де Валера[56] — будущий президент Ирландской республики, слава ему и честь — последний из вождей Красной Пасхи (то восстание вспыхнуло в понедельник на Пасхальной неделе, 24 апреля 1916 года; после 29 апреля — подавления «пасхального» восстания — англичане расстреливали людей пачками день за днём, разрушив Дублин наполовину).

5 июня 1922 года фристейтеры начали забрасывать гостиницу банками с бензином. Здание изрыгало огонь. Ничто живое не могло уцелеть. Республиканцы выбрасывались и сдавались, но Бругга …сражался. И когда все решили, что он сгорел, Бругга появился в обугленном проёме двери. Зелёный мундир генерала республиканской армии был прожжён до лохмотьев и обильно пропитан кровью. Он сжимал два револьвера.

— Сдавайся! — услышал он крики врагов.

— Нет, никогда! — И Катал Бругга, стреляя из револьверов, пошёл на врагов: один против сотен.

Пулемётные очереди фристейтеров превратили его в кровавое месиво.