Красные

К этому времени и саму группу «Вперед» самым катастрофическим образом раздирали разногласия. «Началось распадение группы», констатировал Богданов. Горький почти перестал в ней участвовать. Богданов и Луначарский все больше склонялись к необходимости «культурной работы», Алексинский и Менжинский выступали за боевые операции. Шли острые споры не только по тактическим, но и по финансовым вопросам. Луначарский вспоминал: «После короткой, но довольно тяжелой распри между Богдановым и Алексинским первый покинул группу «Вперед», и после этого Алексинский развил до кульминационного пункта свои выдающиеся способности дезорганизатора: ему удалось постепенно поссориться и отколоть от нас тов. Менжинского, Покровского и в конце концов самым нелепым и довольно гнусным образом порвать также и со мной».

Из шестнадцати человек, подписавших платформу, в 1911 году осталось, как писал Богданов, «3, плюс 2 кооптированных». «Весной 1911, когда группа «Вперед» стала переходить от культурно-пропагандистской работы к политике в заграничном духе, я вышел из нее и ушел из политики», — отметит он в 1925 году в «Автобиографии».

Год спустя члены Женевского кружка группы, которые поддерживали Богданова, предложили ему вернуться. Однако он отказался. «Измельчание программы, вступление на путь заграничной дипломатии, неработоспособность полная при наличности кое-каких хороших сил — что может быть яснее этого? Чем скорее ликвидация, тем лучше…» — отмечал он в своем письме членам кружка 7 марта 1912 года. Но это были еще не все причины.

Как писал Богданов, для него на первый план вышла огромная «важность революционно-культурной работы», и он решил посвятить ей себя. «Когда настанет момент, когда будут люди и средства, я употреблю все усилия к организации «Союза социалистической культуры», который, как я полагаю, не будет партийной фракцией и не будет конкурировать с собственно политическими организациями… — заявлял он. — А пока — я буду вести литературную и пропагандистскую подготовку этого дела… Она возьмет все мои свободные силы, и без того подорванные несколькими годами вынужденного участия в бессмысленных склоках…» Это, по существу, было признанием своего поражения в сражении с Лениным и его сторонниками. Однако Богданов не бежал с поля, а отступил, ведя упорные «арьергардные бои». И даже в таком сложном положении не собирался складывать оружия.

Что же касается «литературной и пропагандистской подготовки», то в этой области он был уже далеко не новичком. В 1912 году большой известностью пользовались, например, его фантастические утопии о жизни и революции на Марсе. В них Богданов с помощью литературных приемов попытался довести до широкой публики те идеи, которые его интересовали больше всего. Здесь были и коммунизм, и научно-технический прогресс, и волновавшие его проблемы человеческой крови, и вампиры, и организация общества на совершенно иных принципах, и многое другое.

Первым из его утопий стал роман с многозначительным названием «Красная звезда».

«Красная звезда» и упыри

«Красная звезда» Богданова «взошла» в Петербурге в 1908 году. Наверное, действие романа не случайно происходило именно на Марсе. Марс тогда был «модной планетой» — начиная еще с 80-х годов XIX века, когда итальянец Джованни Скиапарелли объявил, что открыл на ней «каналы», протянувшиеся по поверхности Марса на многие сотни, даже тысячи километров. «Открыта разумная жизнь на Марсе!» — трубили газеты. Одна за другой стали появляться книги, авторы которых описывали марсианскую жизнь. Огромной популярностью пользовались работы американского астронома Персиваля Лоуэлла, который построил личную обсерваторию и по итогам наблюдения за Марсом составил карту его «каналов», а в книгах «Марс» и «Марс и его каналы» описал предполагаемую цивилизацию на нем.

Читающая публика по обе стороны Атлантики зачитывалась книгами и статьями французского астронома и популяризатора науки Камиля Фламмариона, который в 1896 году уверенно заключил, что на Марсе «буйствует жизнь». Он предполагал, что из-за небольшой силы притяжения на «красной планете» ее обитатели умеют летать. Конечно же, стоит упомянуть и Герберта Уэллса с его «Войной миров» — о вторжении на Землю злобных марсианских ящеров-кровососов.

В 1899 году знаменитый изобретатель Никола Тесла заявил, что умудрился поймать сигналы с Марса. В общем, марсианская тема, что называется, висела в воздухе. И утопия Богданова оказалась очень даже кстати. Хотя и была действительно в «красных», революционных тонах. Богдановские марсиане тоже умели летать, тоже посещали Землю и тоже были в определенном смысле «кровососами» — только добрыми.