Красные

В одно из майских воскресений 1922 года Троцкий отправился за город на рыбалку. Там он поскользнулся на откосе, порвал сухожилие на ноге и оказался в постели. На третий день к нему пришел Бухарин. «И вы в постели!» — воскликнул он. «А кто еще кроме меня?» — спросил Троцкий. «С Ильичем плохо: удар — не ходит, не говорит. Врачи теряются в догадках». Удар у Ленина случился 25 мая. Хотя слухи о его ухудшающемся здоровье ходили уже с осени 1921 года, сообщения о случившемся крайне обеспокоили высшие партийные круги. Здоровье Ленина, писал тот же Троцкий, «казалось одним из несокрушимых устоев революции», а его болезнь могла «сразу принести трагическую развязку», и «даже сегодня могли ребром встать все вопросы руководства». Называя вещи своими именами — начаться борьба за «ленинское наследство». В этом Троцкий был прав. Эта борьба к тому времени уже постепенно разгоралась.

Троцкий был одним из самых явных потенциальных наследников Ленина — наркомвоенмор, создатель Красной армии и вообще второй по популярности человек в стране. Его главным конкурентом мог считаться, пожалуй, Григорий Зиновьев — председатель Петросовета, а с марта 1919 года еще и председатель Исполкома Коминтерна, то есть лидер международного коммунистического движения. Шансы на успех были и у Каменева. Он считался ленинским «любимчиком». 3 марта, незадолго до открытия XI съезда партии, Ленин отправил Каменеву письмо с пометкой: «Лично»:

«т[оварищ] Каменев! Вижу, что на съезде, вероятно, не смогу читать доклада. Ухудшение в болезни после трех месяцев лечения явное… и за умным занятием утешения и восклицания «преувеличиваете! мнительность!» — прозевали три месяца.

По-российски, по-советски.

NB Я попробую готовиться. Но готовьтесь и Вы. На съезде и пленуме ЦеКа важен и мой доклад. Очень боюсь, что ни там, ни здесь не смогу. Пожалуй, доклад скорее, ибо оказалось, что разговоров и заседаний хуже не выношу, чем «сказать раз в полгода». Надо обдумать, как себя гарантировать от сюрпризов, как быть. М[ожет] б[ыть], так: Вы приготовьте доклад, а я на случай вступление? Или предпочесть участие на пленуме и только это, а доклад мой вовсе выкинуть? Надо обдумать тщательно.

Ленин.

Р. S. Имейте в виду, что обмен коротенькими записками (я извиняюсь очень, что сам пишу сегодня длинно) нервы выносят лучше разговоров (ибо я могу обдумать, отложить на час и т. д.). Оч[ень] прошу поэтому завести стенографистку и чаще посылать мне (перед Пол[ит] [бюро]) записки в 5—10 строк. Я думаю час-два и отвечу.

Ленин».

Ленин все же нашел в себе силы и на съезде выступал несколько раз, в том числе и 27 марта при его открытии и с политическим отчетом ЦК. Но то, что он предлагал делать этот доклад именно Каменеву, говорит о многом. Когда Ленин плохо себя чувствовал, то Каменев, как уже говорилось, замещал его на заседаниях Политбюро или СНК. Вел он в отсутствие Ленина и пленумы ЦК. Тогда он сидел на месте Ленина. По правую руку от него садился Зиновьев, по левую — Сталин. Но Ленин, по словам Троцкого, как-то сказал ему: «Каменев, конечно, умный политик, но какой же он администратор?» Зато «администратором» был третий член «тройки» — Сталин. В то время прямо претендовать на место Ленина он вряд ли мог. Хотя с 1921 года он явно начал набирать «политический вес», Сталин пока еще был только высокопоставленным партийным чиновником, но никак не вождем. Однако он постепенно прибирал к рукам рычаги руководства партийным аппаратом. 3 апреля 1922 года на пленуме ЦК Каменев предложил избрать его генеральным секретарем ЦК. Тогда эта должность означала лишь руководство аппаратом ЦК партии и считалась не самой главной, но Сталин вскоре доказал, что иметь возможность влияния на партийных функционеров — это куда важнее, чем выступать с пламенными речами на митингах и талантливо писать статьи в газетах. Каменев, наверное, потом до конца жизни вспоминал тот день, когда он предложил назначить Сталина генсеком.

Зиновьев, Каменев и Сталин объединили усилия в борьбе со своим грозным соперником — Троцким. Когда окончательно сложилась их «тройка», точно сказать сложно. Троцкий, к примеру, считал, что это происходило уже весной 1922 года, и не случайно о болезни Ленина ему сообщили лишь на третий день. Он называл действия «тройки» «заговором эпигонов» и утверждал, что и Ленин поддерживал его, а после кратковременного улучшения состояния здоровья готовился даже дать Зиновьеву, Каменеву и Сталину отпор, однако не успел. Но это, конечно, только версия Троцкого.

Часто считается, что «тройка» была устроена по принципу «2+1», то есть Зиновьев — Каменев + Троцкий. Зиновьева и Каменева называли «сиамскими близнецами», «одним человеком с двумя лицами», а их фамилии с того времени до сих пор неизменно пишут рядом. По сути, их тандем превратился в этакий устойчивый исторический образ, чему, конечно, способствовала и советская пропаганда, позже вовсю клеймившая Зиновьева и Каменева. Причем именно в такой последовательности: сначала Зиновьев, а потом уже Каменев.