Красный браслет

Две девочки лет по пятнадцати держались вместе. У одной был выбрит затылок и сквозь светленькую щетинку просматривался недавний шов – явный след трепанации черепа. Другая, темноволосая, ходила на негнущихся ногах. Даша быстро смекнула, что в этой среде не принято обсуждать диагнозы, – на попытку заговорить девочки улыбнулись ей равнодушно, но знакомиться не пожелали. Зимина ощутила себя так, словно ее помоями облили, и в их сторону больше не глядела.

Парень Дашиного возраста был быстро забракован ею, как человек неадекватный: он мог вдруг залиться слезами, начать орать, упасть на пол. На ее глазах он одним махом руки скинул на пол моноблок, еще и ногой сверху наступил. После этого к нему приставили медбрата мощной комплекции.

Оставалось двое парней на вид лет семнадцати, Филипп и Тимур. Кстати, оба имели здоровый и холеный вид, было непонятно, что они делают в больнице. Полноватый круглолицый Филипп выглядел добродушным увальнем и ботаном. Он повсюду таскал с собой толстенную книгу, заложив ее пальцем, и имел досадную привычку в разговоре перескакивать то на английский, то вообще на латынь, так что Зимина даже не пыталась слушать, что он ей втолковывает.

Почти сразу она все свое внимание сосредоточила на Тимуре, черноволосом красавце с узким надменным лицом. С момента ее появления в коворкинге он не отрывал от девушки насмешливого взгляда очень светлых глаз с поволокой, а она просто цепенела от этого взгляда, даже подмышки взмокли. Когда проходила мимо, Тимур лениво заговорил с ней – бархатистым голосом и так тихо, что пришлось приблизиться к его креслу почти вплотную, еще и наклониться. Но знакомство состоялось. И ничего, что приходилось переспрашивать через фразу, ничего, что разболелась из-за неловкого положения шея, – она готова была стоять так хоть до вечера. Правда, болтая о ерунде, Тимур то и дело вдруг вставлял такие интимные вопросы, от которых Даша терялась. Потом он и вовсе встал и неспешно удалился в спортзал, но Зимина даже не обиделась, моментально признав за ним право так поступать.

Она устроилась так, чтобы сквозь приоткрытую дверь видеть его. Делала вид, что читает книгу, – это была зона библиотеки, а на самом деле не могла оторвать взгляд от накачанного тела, литого, чистого. Всякие там тату – для быдла. Подкачивался Тимур каждые несколько часов, словно боялся утратить форму. В такие минуты к Даше подсаживался Филипп, взахлеб рассказывал, в каком необычном месте они оказались, сожалел, что детское отделение нельзя покидать, чтобы увидеть, например, удивительный город под землей. Филипп обещал подбить кого-нибудь из санитаров или медработников, чтобы за хорошее вознаграждение устроили им экскурсию, звал Дашу с собой, но она реагировала вяло, погруженная в созерцание Тимура на беговой дорожке. Так прошел второй день в новой больнице.

На следующее утро она отказалась от завтрака в палате, тщательно привела себя в порядок и прихромала с небольшим опозданием в общую столовую, которая выглядела как стильный ресторан в дорогущем отеле. Столики были в основном на двух человек, Филипп и Тимур сидели вместе, болтали и по сторонам не смотрели. Зимина долго торчала на пороге, уже и санитар подошел с предложением проводить ее. Получив в ответ какое-то шипение сквозь зубы, не удивился, просто приложил свой браслет к ее и отправился собирать порцию. А на Дашу так никто и не оглянулся – видимо, у этих парней не принято было смотреть по сторонам.

Решившись и сцепив зубы, она сама подошла, прихватив по пути стул, села в торце стола. Встретили ничего так, нормально, Тимур – обычным равнодушно-насмешливым взглядом, Филипп тут же принялся рассказывать что-то новое об этом месте, но она не вслушивалась. Тимур, взяв с общего подноса два вареных яйца, принялся играть с ними, накрывать ладонью, поглаживать пальцами и смотрел при этом на Дашу в упор. Она покраснела и из всего принесенного санитаром едва смогла осилить апельсиновый сок. Это не осталось незамеченным – после долгого осмотра у седовласого профессора медсестра все же доставила ей поднос с завтраком в палату.

Вообще денек выдался не из легких, пришлось без конца сдавать анализы и переходить из кабинета в кабинет. Даша слегка удивлялась тому, что ее пострадавшая нога особо никого не волновала, зато ей делали кардиограмму, прослушивали и просвечивали. Но задавать вопросы девочка не стала – они же врачи, должны знать, что делают.