Красный браслет

– Пока за нее борются наши доктора. Указания от главного спонсора однозначны: спасти любой ценой. Он слишком долго ждал эту партию первенцев, чтобы теперь потерять всех. Сейчас девочку готовят к пересадке сердца. Но сердце не вырастишь на принтере, как ваш глаз, Эдуард. Искать подходящее времени нет. Поэтому решено было задействовать донора. Просто взять сердце у здоровой девочки примерно Викиного возраста. Это значит, что в Институте готовится еще одно преступление.

– Да как же так? – совсем растерялся Эдик. – Откуда девочка? В смысле донор? Они что, просто могут выдернуть кого-то из отделения, из пациентов, и так использовать? Типа мы все тут как биоматериал лежим?!

Верена взяла его за руку, сжала ее теплой ладошкой, призывая успокоиться.

– Нет, другую девочку привезли вчера, она как-то связана с похищением сына Прайда. Первоначально нужно было блокировать ей память на определенный период, элементарная для Института процедура. А потом пришли инструкции от Прайда.

– Дашка, что ли? – напрягся Редкий. – Зимина?

Об исчезновении заклятой врагини Тани и Вики он знал, но судьба девочки его не особо волновала, других переживаний хватало.

Верена пожала плечами, вздохнула.

– Мерзкая девица, кстати, – зачем-то сказал Эдуард и в следующий момент так устыдился своих слов, что его даже в жар бросило. – То есть не важно, конечно. То есть я не понимаю: ее убьют, что ли?

– Им поменяют сердца, – голосом, лишенным всяких эмоций, растолковала Верена. – Возможно, донор выживет. Тогда потом девочкой займутся уже без спешки, найдут подходящее сердце законным путем. Но в худшем случае тело вернут родителям, и доказать что-либо будет невозможно.

Редкий напрочь лишился дара речи. Вдруг он понял, о какой девочке говорила Верена днем, почему плакала. Он понимал, что должен быть сильным, предлагать решения, она ведь доверилась ему зачем-то. Но решений не было даже близко.

– И что тут можно сделать? – спросил Эдик тоскливо, стыдясь сам себя, как никогда ощущая собственную никчемность.

– Скажите, Эдуард, – медленно, задумчиво произнесла Верена. – Вы ведь знаете Вику, общались с ней.

Он кивнул.

– Если бы девочка каким-то образом узнала о том, что может произойти, если не сделать ей пересадку как можно скорее, и какой ценой она может остаться в живых. Как бы она отреагировала?

Перед мысленным взором Редкого возник образ беловолосой девочки с кроткими глазами, тихой и ласковой, которая, однако, умела быть очень храброй и твердой.

– Вика никогда не согласилась бы, чтобы ради ее спасения кто-то погиб!

Сказал – и сам испугался своих слов. Он ведь, возможно, в этот момент вынес приговор всей пятерке. Верена долго молчала, потом проговорила голосом несчастным, но твердым:

– Тогда мы должны что-то предпринять. Но все, что можно сделать, – это попробовать ночью вывести Дарью из Института. Операция должна состояться утром во вторник, значит, у нас только одна ночь и одна попытка.

– А что будет с Викой? – спросил Эдуард, уже готовый дать задний ход. – Она умрет? Но ведь тогда и другие… Знаете, Верена, теперь я засомневался: Вика может решать за себя, но не за своих друзей.

– Если увести Дарью, врачи станут спешно искать другой вариант. Думаю, за пару дней донорское сердце будет найдено, возможно, законным путем. Но я не могу обещать, что эти дни есть у Вики. Решение нужно принять сейчас, вам пора возвращаться в отделение.

– Дашку нужно уводить отсюда! – решился Редкий. – Как это сделать?

– У вас есть друг с машиной?

– Угу. – Эдик мысленно представил тощий Антохин силуэт.

– Созвонитесь с ним и договоритесь, чтобы ночью ждал у остановки напротив Института. Мы постараемся вывести девочку, он ее увезет.

– А кто «мы»? – все же проявил интерес Эдик. Женщина с бледной улыбкой покачала головой. – Ладно, не говорите. Но, Верена, у вас точно есть соратники, не согласные с политикой Института? Вы ведь не пытаетесь бороться с этой махиной в одиночку?

– Есть, Эдуард, не волнуйтесь. Порядочных людей везде хватает. Кстати, вместе с девочкой, если получится, передадим некоторые документу по проекту, вдруг помогут защитить ребят.

Эдик кивнул, и какое-то время они просто стояли молча друг против друга. Каждый был погружен в свой мысленный ад. Потом Верена коснулась его руки, сказала тихо:

– Нужно расходиться. Но напоследок я еще успею кое-что вам показать. Отчасти и для того, чтобы вы, Эдуард, не считали наш Институт абсолютным злом.

Она заскользила по холлу, в полутьме похожая на призрак. Посреди коридора Верена приложила свой браслет еще к одной двери, вошла и усилила подсветку палаты. Эдик, готовый ко всему, просочился следом на цыпочках.

Эта палата была небольшая, квадратная, без иллюзии окна. Множество попискивающей и помигивающей аппаратуры. В самом центре на столе лежал обнаженный человек, – впрочем, различные проводки и присоски во всех мыслимых местах почти заменяли одежду. Владелец этого мощного тела точно был спортсменом, даже сейчас оно бугрилось мышцами. Эдик вопросительно покосился на Верену.

– Подойдите ближе.