Красный браслет

Верена тут же вскочила на ноги, кивнула ему дружески и зашагала прочь. Несколько мгновений Редкий смотрел ей вслед, потом встрепенулся, стукнул себя кулаком по лбу и бросился ко входу в грот. К Элле вернулся, неся в руках серебряный поднос с двумя чашками и заварным чайником, вазочку с апельсиновым печеньем. Он был рад обнаружить, что, глубоко задумавшись, девушка не заметила его неоправданно долгого отсутствия.

Эдик ничего не рассказал своей подруге ни про первую встречу с Вереной, ни про вторую. Сначала вообще-то собирался, но теперь решил выяснить, с чего вдруг докторша захотела с ним лично пообщаться. Наверняка по делу, но… кто знает. Он вдруг припомнил, как его бывшая жена еще в школе плакалась ему, что не в состоянии сама подготовиться к ЕГЭ. Он честно ходил к ней домой, помогал, растолковывал, терпел непонятные намеки и мечтал вырваться поскорее, чтобы встретить Элку после музыкалки. А потом другая одноклассница в школьном коридоре с чувством бросила ему в лицо: «Да она просто пользуется тем, что ты такой добренький и доверчивый!»

Редкий не видел никакой беды в том, чтобы быть добрым и доверчивым, вполне допускал, что Верена хочет повидаться с ним по личным причинам, но не собирался грузить этим Эллу в такой тяжелый для нее день.

Еще через пару часов телефон Эллы булькнул, сообщая об эсэмэске. Девушка глянула на табло и побелела так, что Эдик поспешил подхватить ее под локти.

– Что?

– Инну вернули в палату.

– Почему не в реанимацию, вроде после операций…

– Эд, милый, тут любая палата покруче любой реанимации, ты не заметил?

– Тогда хорошо. – Он старательно вглядывался в ее лицо.

– Написали, чтобы я приходила. Ужасно жаль, что тебе туда нельзя. Подождешь здесь? Надеюсь, не отберут сразу гостевой браслет, – говорила Элла, слегка задыхаясь, и уже пятилась к одному из выходов из Городка.

– Я буду ждать на нашем месте, – заверил Редкий.

Он наконец мог расслабиться. Собраться с новыми силами, ведь пока известно лишь, что Инна жива. Эдуард вернулся в центр Городка, к круглому прудику с золотыми рыбками. Под прикрытием розовых кустов огляделся воровато – и растянулся на траве и, что самое удивительное, заснул ведь, да так крепко, что Элле пришлось колотить его кулачком по груди и животу.

– Эл, ну что? – Он сел и крепко сжал запястья девушки.

Она неуверенно улыбалась, ресницы еще не просохли от слез.

– Я видела ее, – прошептала Элла. – Меня пустили в палату. Инна не спала, при таких операциях делают только анестезию. Я видела ее глаза. Господи, она смотрела прямо на меня, и в них был разум, понимаешь? Мне даже показалось, что она силится улыбнуться, спросить что-то. Может, почему я такая взрослая, у нее ведь выпал из памяти огромный период. Говорить пока не могла, конечно. Но я уверена, что она становится прежней, понимаешь?

Вскочив на ноги, Элла закружилась на месте, как ребенок. Эдик, смеясь, поймал ее и крепко обнял. Вдруг показалось, что не было всех этих лет и Элла – та самая Элла, которую он часами ждал у музыкалки. Тогда она так же кружилась на широком крыльце, довольная, что отстрелялась. А он бежал с вытянутыми вперед руками и всякий раз страшно боялся, что она навернется с лестницы.

Потом он проводил ее до выхода, полюбовался напоследок на счастливое лицо девушки. Вернулся в отделение, читал, дремал, ходил на ужин – и ждал отбоя.

– У вас незапланированный осмотр, но волноваться нечего, – зачирикала весело юная медсестра, просачиваясь в палату. – Операция прошла шикарно, вас уже готовят к выписке. Просто один врач хочет оценить работу коллег. Пойдемте?

Редкий, демонстрируя усталое равнодушие, встал и накинул рубашку от пижамы. Его тут же повели к одному из лифтов, которыми пользовался только медперсонал, – больные обычно существовали в одной горизонтали. Браслет на его руке тихо пискнул, получив необходимое расширение, лифт поехал вниз.

На другом этаже, где-то глубоко под землей, медсестра проводила его до раздвижных дверей кабинета и сразу удалилась. Войдя, Эдик оказался в смотровой, а может, небольшой операционной, оборудования тут хватало, и стол-трансформер был. Верена в нежно-голубом костюме сидела за рабочим столом с книгой, но тут же встала навстречу Редкому, улыбнулась робко, словно не он на осмотр, а она на свидание пришла.

– Мне на стол прилечь? – спросил Эдуард, чтобы поскорее побороть неловкость. – Правда будете глаз смотреть?

Верена медленно покачала головой:

– Я вас по другому поводу пригласила.

– Да я догадался.

Доктор подошла совсем близко и теперь смотрела на него снизу вверх, глаза – измученные, в прожилках. Все указывало на то, что в последнее время она много плакала и плохо спала.

– Дайте руку.

Он протянул. И в один миг был освобожден от браслета. Становилось все интересней.

– Я хочу кое-что вам показать, Эдуард. Это не совсем законно, поэтому я очень надеюсь, что вы меня не выдадите. Согласны?