Красный дом

– У них там два оркестра, бассейн и скалодром, – сообщила Луиза. – Но ее друзья живут далеко, ей точно понадобится шофер.

Бухнула входная дверь, и в комнату с ошеломленным видом влетел Ричард.

– Мелисса курит марихуану в саду, а я, к сожалению, ничего с этим не могу поделать.

Луиза закрыла глаза и глубоко вздохнула. Анжела и Доминик переглянулись, не зная, можно ли отреагировать на это смешком.

– Так что… – Он растерянно умолк, не встретив ожидаемой реакции.

Заметив Дейзи, он осознал, как бесчестно повел себя с ней сегодня, и окончательно скис. Анжела налила кофе и поставила на стол там, где брат сидел десять минут назад. Ричард сел.

– Хочу извиниться за свое недавнее поведение.

– Не стоит, – ответила Дейзи, хотя ее мысли занимала Мелисса, ее дерзость и наркотики.

Как символично, что Мелисса сидит снаружи, в темноте и холоде. Если бы она только повернулась к свету, Дейзи с радостью подала бы ей руку.

– Это было невежливо с моей стороны, извини.

Входная дверь снова бухнула. Мелисса прошла по желтому прямоугольнику освещенного коридора и помахала всем рукой.

– Спокойной ночи, туристы.

Луиза встала.

– Мне нужно поговорить с этой девчонкой, – заявила она и вышла.

Доминик похлопал Ричарда по плечу.

– Она подросток. Поэтому для нее ты всегда и всецело неправ.

«Дымный человек бежал к ним, размахивая шипастой булавой. Бенджамин достал из кармана кремниевое ружье и выстрелил. Маска Дымного человека треснула, изнутри с шипением повалил бурый дым. Дымный человек закричал и упал на колени. Захрипев, он схватил трубку от дыхательного резервуара, сунул в рот и яростно задышал».

– Нет, Мелисса, это ты меня послушай! Знаю, я не могу указывать тебе, что делать – ты это более чем ясно дала понять. Но если ты попытаешься прогнать Ричарда… Мои родители вытирали об меня ноги. Мои братья вытирали об меня ноги. Твой отец вытирал об меня ноги. Я счастлива впервые в жизни! Ричард любит меня. Ричард уважает меня. Ричард добр ко мне. Если ты все испортишь, клянусь…

Не торопись: наш срок ведь все короче.
Быстрей летят драконы черной ночи,
Взошла звезда Авроры в небесах;
Ее завидев, духи впопыхах
Спешат домой скорее на кладбище,
А грешники, чье вечное жилище –
Дорог распутье иль речное дно,
Вернулись в мрачный свой приют давно;
Чтоб ясный день не видел их стыда,
Они сдружились с ночью навсегда[5].

Ричард повернулся на бок и залюбовался Луизой. Светлые волосы, розовое ушко… Он нежно, боясь разбудить, погладил ее плечо. «Ты еще многого не знаешь о моей матери…» – всплыло в памяти.

– Дай мне, Господи, быть орудием Твоего мира, – молилась Дейзи, – чтобы я приносила любовь ненавидящим, прощение – обижающим, примирение – враждующим, веру – сомневающимся, надежду – отчаявшимся, радость – скорбящим, чтобы я приносила свет во тьму…

* * *

Полночь. Время ведьм и колдунов. Глухая пора, когда старые, слабые и больные засыпают вечным сном, а граница между мирами размывается.

Белая луна, синяя долина. Она стоит на холме. Животные что-то чуют и в смятении разбегаются. Кролики, мыши, козодои… Она смотрит на дом. Вспыхивает и гаснет свет у крыльца. Окно спальни светится желтым. Каменные стены еще хранят тепло солнца. Она идет, сминая влажную траву босыми ногами. Переходит стену по ступенькам и пересекает поле. Лампа в спальне гаснет.

Она идет через заросли дрока к тропинке, вьющейся вокруг дома. Шипы рвут ее платье, и когда она ступает на белый известняк, становятся видны набухшие кровью царапины на ее ногах. Кто-то из спящих беспокойно поворачивается на другой бок.

Притягательная сила человеческих вещей… Она обходит дом против часовой стрелки и поднимается на крыльцо. Двери для нее не преграда. Миг – и она стоит на холодных плитах пола в коридоре. Висящая на латунных крючках одежда похожа на крылья летучих мышей. Мешанина обуви. Она чувствует века жизни этого жилища. Краска, под ней шпатлевка, под ней камень.

Мать и отец спят в комнате слева от нее. Она идет по коридору, кладет руку на металлическую голову пса, венчающую стойку перил, и поднимается на второй этаж. Старые половицы молчат под ее ногами. От шкафов веет воском, камфорой и лавандой. На втором этаже у самой лестницы висит гравюра: медведь сражается с псом. Пахнет людьми: мускусом, сладостью и гнилью. Она идет дальше и входит в спальню.

Книга «Молитвы на каждый день». Крем для рук «Нитроджина». На стуле джинсы, тренировочные штаны и темно-синий свитерок. Девушка на кровати вертит головой, ее руки будто рвут невидимую паутину. Девушка знает, что в комнате кто-то есть, и стонет.

Ненавидит она эту девушку или любит? Она ли украла ее жизнь? Или она должна была стать ею? Наклонившись, она кладет руку на голову сестры. Дейзи сопротивляется, но Карен не убирает руку.

Воскресенье