Красный дом

– Дело не в тебе, Ричард. – Собираясь с мыслями, Луиза закрыла глаза. – Иногда я и сама не понимаю, кто я. Не уверена, что когда-либо знала это. Я изо всех сил старалась угодить другим – родителям, Крейгу, Мелиссе, тебе. Я слушаю твою любимую музыку, хожу на твои любимые спектакли, смотрю твои любимые фильмы. Ты ни при чем. Это я решила встроиться в твою жизнь.

– Ты имеешь в виду, что не хочешь быть замужем за мной?

– Я… – Так что же она имеет в виду? Наверное, «дай мне подумать» и «дай мне больше пространства». Впервые Луиза не бросилась разубеждать его. Быть может, он прав, и ей не хочется быть за ним замужем. Она так и сяк крутила эту неожиданную мысль в уме, словно найденную на пляже раковину, зная, что может просто положить ее обратно, и наконец сказала: – Сейчас мне нужно поспать. Нам обоим нужно поспать.

Среда

Дейзи поставила молоко в холодильник, тихо закрыла дверцу, взяла чашку и обернулась, чтобы уйти. В дверях стояла Мелисса. От неожиданности рука Дейзи дрогнула, и кофе из чашки выплеснулся на каменный пол.

– Пожалуйста, дай пройти, я просто…

Мелисса не пропустила ее. Сунув руки в карманы толстовки, она покачнулась с носка на пятку и вдруг сказала:

– Прости за вчерашнее.

Дейзи от неожиданности замешкалась с ответом.

– Я ляпнула первое, что пришло на ум, понимаешь?

– Это неважно. Правда. Мне нужно вернуться в спальню.

– Подожди. – Мелисса разозлилась – извинения дались ей непросто, и она хотела, чтобы Дейзи это поняла. – Нет ничего плохого в том, чтобы быть лесбиянкой. У меня нет предубеждений против них.

– Я не лесбиянка! – выпалила Дейзи и умолкла, осознав, что говорит слишком громко. Какое-то время она напряженно прислушивалась, нет ли кого в гостиной. Трясущимися руками поставила кружку на стол. – Пожалуйста, я не хочу об этом говорить.

– А может, все-таки стоит поговорить?

Дейзи вдруг ощутила себя очень одинокой. Мелисса знает, а больше ей некому об этом рассказать. Дейзи потянулась к ней.

– Мне нужно, чтобы ты стала моей подругой. – Ей хотелось, чтобы Мелисса ее обняла, но она не могла облечь это желание в слова.

– Полегче, детка, – проговорила Мелисса.

Дейзи будто увидела себя со стороны – стоит, протянув руки, как мультяшный зомби. Опять выставила себя на посмешище… Она ринулась прочь из кухни, толкнув Мелиссу.

– Да ты больная на всю голову! – крикнула та ей вслед.

– Абергавенни. Произошло от названия «Гобанния», что на бретонском языке означает «река кузнецов», – прочел Алекс.

– Бретонский? Что это? – спросил Доминик.

– Принадлежащий или имеющий отношение к бриттам.

– Что с твоей рукой?

Алекс мельком глянул на ободранные костяшки пальцев и выдал заранее придуманное объяснение:

– Возился с газонокосилкой в сарае. Чуть без пальцев не остался.

Доминик взял путеводитель.

– Находится между двумя горами, Шугар-лоаф и Блоренж.

– Блоренж? – повторил появившийся в дверях Ричард.

Алекс сунул раненую руку под стол. Проходя мимо, Ричард потрепал Алекса по плечу. «Да пошел ты», – подумал тот.

– Барон де Хэмелин, – сказал Доминик. – Древо Иессеево, и все в том же духе. Парики из козьей шерсти. Рудольф Гесс.

– Ты только что это придумал?

– Честное скаутское, все так и есть.

Вошел Бенджи с тарелкой кукурузных хлопьев и сел поближе к Доминику – он все еще пребывал под впечатлением от вчерашних страхов, которые даже дневной свет не мог окончательно прогнать.

– Привет, малыш.

– Кто-нибудь видел сегодня Дейзи?

– Не-а.

– Мелисса?

– Что?

– Ты видела утром Дейзи?

– Она спускалась за кофе. Кажется, не в духе.

– Пойду, посмотрю, как она.

– Ух ты! В 2007-м и 2009-м в Абергавенни проходил чемпионат по велоспорту.

– Тоже мне «западный Париж».

– Не ворчи.

– Вернусь через час, – допив воду из стакана, оповестил Ричард. – Быстро приму душ, и поедем.

– Удачной пробежки.

– Не заблудись, – сказал Алекс.

Глупо возвращаться домой, так толком и не побегав, раз уж столько денег потратил на кроссовки. К тому же хотелось побыть одному. И не только из-за Луизы. Если бы он ударил Алекса… Есть ли более легкий способ настроить против себя всех в этом доме? Ему нужно отстраниться и немного побыть одному.

Грифельно-синяя дорога вела к железным воротам. Ричард подтянул язычки кроссовок и завязал шнурки двойным узлом. Утренний воздух был влажным, но почему-то яснее и прозрачней обычного, а зелень листвы казалась темнее. В городе не замечаешь этого постоянного изменения освещенности.

Ричард принялся растягивать мышцы, поочередно ставя ноги на стену и наклоняясь вперед. Дом смотрелся продолжением пейзажа – камень, из которого он построен, привезли из уэльских гор, стропила – из леса, который вполне возможно увидеть с вершины горы Дайк. Мох, ржавчина, облупившаяся краска – следы, оставленные временем и погодой, похожие на царапины и ракушки на корпусе старого танкера.