Красный дракон. Китай между Америкой и Россией. От Мао Цзэдуна до Си Цзиньпина

Следует иметь в виду то обстоятельство, что сейчас смягчается отношения в Европе и Америке к Гитлеру и усиливается демонизация Сталина, когда советский режим стремятся представить более преступным, нежели нацистский, который начинают героизировать. В пользу появления пятого рейха свидетельствует и регионализация Европы по немецким лекалам: «В результате почти все европейские страны дробятся на этнические кусочки, а этнически гомогенная Германия не только не дробится, но в силу исчезновения государственных границ “притягивает” Австрию, части Швейцарии и Италии; под вопросом Силезия и Моравия. Так сказать, мирный аншлюсс»⁵⁴³. Не менее значимым является и тот факт, что спецслужбы Германии реформируются таким образом, чтобы оптимально противостоять сетевым структурам, – для этого используется богатый опыт гестапо.

Однако данный прогноз сталкивается с серьезным противоречием, которое связано со стремлением Германии стать пятым рейхом: экономические и политические успехи неадекватны количеству и качеству человеческого материала. Во-первых, происходит сокращение численности немцев: к середине столетия их будет 59 млн вместо нынешних 82 млн, немалый процент будут составлять турки, курды и арабы. Во-вторых, качество немецких мужчин резко изменилось, так как опросы показали, что 40 % мужчин хотят заниматься домашним хозяйством, 30 % рассматривают создание семьи как «избыточную ответственность».

Поэтому А. Фурсов делает следующий вывод: «С таким материалом не только рейх – вообще ничего не построишь. По иронии, или, как сказал бы Гегель, коварству истории, нацистский интернационал (Четвертый рейх) всю вторую половину работал на биомассу, которой никакой пятый рейх не нужен. А уж этнический состав нынешней ФРГ их просто шокировал бы». Тем не менее А. Фурсов делает еще один вывод: «И все же: если Европе суждено подняться и из колосса на глиняных ногах превратиться в реального колосса, то сделать это могут только немцы»⁵⁴⁴. Данный вывод опирается на то существенное обстоятельство, согласно которому цель «нацистского интернационала» – объединение Германии, усиление нацистских идей в мире, расстановка лояльных гитлеровскому режиму и нацизму людей на ключевых постах могущественных государств – достигнута. В своей книге «Нацистский интернационал» Д. Фаррелл пишет, что «вырисовывается ясная картина сознательных и скоординированных усилий нацистов проникнуть в ключевые научные, экономические и политические институты бывших врагов, оказывать на них влияние и в конечном счете получить над ними контроль, чтобы манипулировать ими в своих целях»⁵⁴⁵. Понятно, что это утверждение является правдоподобной гипотезой, так как она построена на косвенных доказательствах, но задуматься над ней стоит, особенно в свете проблемы мультикультурализма, которая вышла на первый план в современном мире.

Крах глобального «Западного» проекта показал и третий путь выхода из него: он рельефно обнажил интересное явление – форсирование технологического прогресса, что можно сделать только на пути отказа от корысти (ссудного процента) в качестве движущей силы развития общества. Другими словами, теперь проявляется тенденция, согласно которой «стратегические решения, принимаемые самыми разными обществами, становятся некоммерческими»⁵⁴⁶. Сейчас наблюдается новая форма социальной борьбы – борьбы между стремлением к прибыли (на чем основан глобальный «Западный» проект) и стремлением к технологиям (это характерно для глобального Красного проекта).

Следует иметь в виду то обстоятельство, согласно которому начинает пробиваться, особенно в условиях идущего глобального финансово-экономического кризиса, тенденция нерыночных отношений, способствующая развитию новейших технологий (как в глобальном Красном проекте, осуществленном в Советском Союзе). «Вырываясь из оков рынка, – пишет М. Делягин, – человечество стремится к восстановлению технологического прогресса, надеясь на возвращение его гуманизирующей роли, надеясь, что технологии обеспечат “благосостояние для всех” и остановят сползание в варварство. Упование на технологии против всесилия рынка, при всей наивности (как и любой надежды на лучшее будущее), представляется перспективным. Такое упование представляется, помимо прочего, еще и современной формой социалистической идеи, превращающейся из традиционной социал-демократической, свойственной индустриальной эпохе, в идею технологического социализма»⁵⁴⁷. Для этого следует преодолеть институциональную беспомощность различных международных организаций, в том числе и «двадцатки».