Красный корсар

– Это смотря по обстоятельствам. В разных случаях меня звали по-разному. Впрочем, если вы будете звать меня Уайлдер, я охотно буду отзываться.

– Уайлдер! Отличное имя, хотя, осмелюсь сказать, оно подошло бы вам, если бы звучало и просто Уайлд31. Вы, молодые моряки, вообще отличаетесь некоторой неуравновешенностью. Сколько нежных сердец вздыхает из-за ваших заблуждений, в то время как вы бороздите – кажется, это так называется? – соленые воды океана!

– Обо мне мало кто вздыхает, – задумчиво ответил

Уайлдер, которого начинал уже раздражать этот своеобразный допрос под видом легкой беседы. – Давайте же осматривать башню. Как по-вашему, для чего она служила?

– Для чего она служит сейчас вполне ясно, да и прежнее ее назначение тоже нетрудно угадать. Сейчас она укрывает двух человек с легким сердцем и, кажется, столь же легкой головой, не обремененной житейской мудростью. А прежде в ней хранилось зерно и, без сомнения, проживали маленькие четвероногие зверьки с лапками такими же легкими, как наши головы и сердца. Одним словом, это была мельница.

– Некоторые считают, что это была крепость.

– Гм! При случае башня могла служить и этой цели, –

ответил незнакомец в зеленом, бросая вокруг быстрый и проницательный взгляд. – И все же это была мельница, как

31 Уайлд (англ.) – дикий. Уайлдер – сравнительная степень этого прилагательного.

ни заманчиво считать, что это было нечто более благородное. Расположена на самом ветру, стоит на столбах, чтобы затруднить доступ грызунам, весь внешний вид, самый характер постройки – все это доказывает, что я прав.

Да, в свое время здесь было довольно шума и треска, ручаюсь вам. Но тс-с! Шум и сейчас не утих!

Осторожно приблизившись к одному из небольших отверстий, некогда служивших окнами, он тихонько просунул в него голову. Понаблюдав с минуту, он отодвинулся и сделал предостерегающий знак внимательно следившему за ним Уайлдеру. Тот прислушался, и вскоре причина этой предосторожности разъяснилась.

Невдалеке послышался серебристый женский голосок.

Затем, когда говорившие приблизились, их голоса раздались уже у самого подножия башни. По какому-то молчаливому согласию Уайлдер и юрист выбрали себе наиболее удобные места, и в течение всего того времени, что вновь пришедшие находились у развалин, наши герои, сами оставаясь невидимыми, – к сожалению, нам приходится упрекнуть в этом двух таких важных действующих лиц нашего рассказа, – разглядывали их и подслушивали не только внимательно, но и с удовольствием.

ГЛАВА IV

Они меня совсем с ума сведут.

Шекспир. «Гамлет»

Компания, находившаяся внизу, состояла из четырех женщин. Одна – дама довольно преклонных лет, другая –

чуть старше среднего возраста, третья – на самом пороге того, что именуется «жизнью». Четвертая была молодая негритянка, лет двадцати пяти. Разумеется, в стране, где происходит действие, и в то время, к которому оно относится, негритянка могла быть лишь скромной, хотя, может быть, и пользующейся полным доверием служанкой.

– Теперь, дитя мое, когда я дала тебе все необходимые советы, – были первые слова пожилой дамы, долетевшие до слушателей, – переменим эту тему на более приятную.

Передай своему отцу, что я по-прежнему полна к нему самой глубокой привязанности, и напомни ему его обещание прислать тебя ко мне еще раз, прежде чем мы расстанемся навсегда.

Слова эти были обращены к самой юной из женщин и, по всей видимости, приняты с той же нежностью, с тем же искренним чувством, с каким были сказаны. Та, к кому они относились, подняла глаза, в которых поблескивали невольные слезы, и отвечала негромким мелодичным голосом.

– Тебе незачем напоминать мне об этом обещании, милая тетя, я ведь сама хочу приехать. Я даже буду всячески упрашивать отца приехать сюда со мной весною.

– Наша славная Уиллис поможет нам в этом, – ответила тетка, с улыбкой кивнув третьей женщине ласково и вместе с тем чуть церемонно, как требовала великосветская повадка того времени в обращении высшего к низшему. –

Своей долгой и верной службой она заработала себе право иметь некоторое влияние на генерала Грейсона.

– Она имеет все права, какие может дать любящее сердце! – горячо воскликнула племянница, и в этом душевном порыве сказалось ее желание смягчить формальную учтивость тетки. – Ей мой отец ни в чем не откажет.

– А миссис Уиллис обещает действовать в наших интересах? – спросила тетка, не позволяя горячности племянницы сбить ее с того тона, который считала приличным. – С таким союзником мы будем непобедимы.

– Воздух здесь, на острове, чистый и очень полезен моей воспитаннице. Не говоря уже обо всем прочем, одного этого достаточно, чтобы я сделала то немногое, что от меня зависит.

Миссис Уиллис говорила с достоинством и, пожалуй, о некоторой долей сдержанности, отличавшей разговоры между богатой, высокородной теткой и наемной, зависимой воспитательницей наследницы ее брата. При всем том она держала себя вполне дружелюбно, а голос у нее был такой же мягкий и женственный, как и у ее воспитанницы.