Красный лорд. Невероятная судьба революционера, замнаркома, флотоводца, редактора, писателя, дипломата и невозвращенца Фёдора Фёдоровича Раскольников

Принудив уехать из Софии, меня объявили „дезертиром“. По произволу уволив со службы, объявили, что я отказался вернуться в СССР, игнорируя моё документальное заявление Сталину, что я никогда не отказывался и не отказываюсь вернуться в СССР. Мою лояльность объявили „переходом в лагерь врагов народа“. В ответ на просьбу о продлении паспорта меня объявили вне закона.

Это постановление бросает яркий свет на методы сталинской юстиции, на инсценировку пресловутых процессов, наглядно показывая, как фабрикуются бесчисленные „враги народа“ и какие основания достаточны Верховному суду, чтобы приговорить к высшей мере наказания.

Объявления меня вне закона продиктовано слепой яростью на человека, который отказался безропотно сложить голову на плахе и осмелился защищать свою жизнь, свободу и честь.

Я протестую против такого издевательства над правосудием и требую гласного пересмотра дела с предоставлением мне возможности защищаться.

Ф. Раскольников.

22 июля 1939 года».

В газетах за 25 августа 1939 года Раскольников прочитал сообщение о советско-германском соглашении, которое погрузило Фёдора в глубокую депрессию. С нервной усмешкой сказал он жене, что теперь или Сталин с Гитлером разделят мир, или один паук сожрёт другого.

А вечером того же дня с ним случился приступ сумасшествия, о котором потом сообщалось во многих французских и эмигрантских газетах. Так Борис Суварин писал в газете «Ье Figaro»: «Вчера из Канн поступило сообщение, что Раскольников, бывший со своей супругой в Грассе, пытался покончить жизнь самоубийством, готовясь прыгнуть из окна гостиницы. Его удалось успокоить и отправить в психиатрическую клинику в Ницце. Очевидно, что автор „Робеспьера“ уже давно в состоянии морального кризиса и загнанный агентами ГПУ, потерял голову вследствие предательства, совершённого Сталиным по отношению к западным демократиям в пользу гитлеро-фашизма».

Ещё через день газета «Последние новости» № 6726 от 27 августа 1939 года поместила на своих страницах информацию о том же событии под названием «Раскольников сошёл с ума», в которой было написано:

«Ницца, 26 августа.

Три дня назад в один из отелей в Грассе приехала супружеская чета. Они оказались: Фёдором Раскольниковым, родившимся 23 января 1892 года в Петербурге, и Марией Раскольниковой, родившейся также в Петербурге 7 января 1911 года.

Первый день пребывания супругов Раскольниковых в отеле прошел спокойно. На следующий день, пообедав внизу в ресторане, они поднялись к себе в номер. Приблизительно через час из номера послышались отчаянные крики:

— На помощь!

Служащие отеля поспешили на крики. Им представилась такая картина: жена Раскольникова делала отчаянные усилия, чтобы удержать мужа, который занёс одну ногу за окно и старался выброситься вниз.

Бывший полпред внезапно потерял рассудок. Его увезли тотчас в клинику в Ниццу, где он будет подвергнут наблюдению специалистов».

Так в последние дни августа 1939 года Фёдор Фёдорович оказался в одном из частных госпиталей Ниццы. С одной стороны, ему действительно было необходимо обследоваться и немного подлечиться, так как у него последнее время начали болеть лёгкие и вконец растрепались нервы, но с другой стороны — он стремился понадёжнее «залечь на дно», он ведь чувствовал, как вокруг него всё плотнее сужалось кольцо охотящейся на него сталинской агентуры. Вот он и запрятался в лечебнице, оставив около себя только врачей да постоянно находившуюся при нём жену Музу, которая покидала его только поздно ночью, убедившись, что он уже уснул. И тут вдруг — эта открытая информация о его помещении в психбольницу, распространённая Сувариным через «Le Figaro» и другие газеты по всей стране и сделавшаяся вдруг известной рыщущим по его следу агентам ГПУ-НКВД… Скорее всего, Муза Васильевна увидела своего мужа на больничном подоконнике не потому, что он хотел выброситься из палаты и убиться, а потому, что он увидел входивших в больницу двух подозрительных мужчин, которые показались ему сталинскими агентами. Возможно, он в них и вправду узнал знакомых энкавэдэшников, шедших по его следу, и из-за этого он хотел выбраться через окно из своей палаты и перебраться по карнизу в соседнюю, но вошедшая в этот момент Муза, увидев его на подоконнике, подняла крик, на её голос вбежали санитары и втащили Раскольникова обратно в палату. Понятно, что объяснять мотивы своих действий Фёдор санитарам не стал, но этот шум и возня вокруг него, похоже, вспугнули и остановили направлявшихся к нему в палату убийц, что отсрочило вынесение сталинского приговора ему на несколько дней, благодаря тому, что его перевели в психиатрическую лечебницу Святого Луки в Ницце. Он-то надеялся, что спрячется там от начавшихся за ним преследований агентуры Берии и отсидится от возможного покушения, хотя бы ненадолго отсрочив крадущуюся за ним по пятам смерть. Но в Ницце, спустя некоторое время, она с ним всё-таки встретится, выбросив его из окна той, на время укрывшей его, психбольницы…